![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
- не подмахивай.
У BBC вышла статья о потерях, каковых по открытым источникам было насчитано чуть более девяноста пяти тысяч, а оценочно - от ста сорока до двухсот тридцати [тысяч]. Говорится и о не учитываемых обычно жителях "народных республик", которых оккупационные власти безжалостно гнали на убой с первой военной весны. Эти потери оцениваются примерно в двадцать тысяч человек, хотя лично мне такая оценка кажется сильно заниженной: до того, как выгребли зоны и перешли на контрактников, мужское население восточных регионов вылавливалось с живодерской решительностью.
Но главная тема статьи не потери, а распределение этих потерь по социальным группам и последствия оного. Авторы указывают на то, что из каждых десяти погибших - три человека это зэка, а два - выходцы из "республик". Остальные "жертвы войны" - жители депрессивных регионов, подписавших контракт в надежде улучшить свои нищенские условия. Сюда же можно отнести и кадровых военных, для большинства которых армейская лестница - единственная из возможных.
(Понятное дело, что мотивации могут и будут пересекаться и "патриотическом настрое" тоже забывать не следует.)
Таким образом, ставка правительства, утверждается в статье, изначально была на "сирых и убогих", потерю которых общество если и замечает, то не беспокоится. (Боятся только, что герои вернутся и начнут резать своих - с пьяных глаз или в тяжелой депрессии.) В качестве противоположного примера приводятся британские батальоны китченеровского призыва Мировой войны, в которых служили земляки, выкошенные затем немецкими пулеметами на Сомме.
А можно было бы привести пример из царской империи в той же войне, когда пехота состояла главным образом из крестьян, а горожан старались не трогать вплоть до падения монархии. Тогда общество тоже держалось "патриотически" - ровно до тех пор, пока "продовольственный вопрос" не пришел в города, где его уже ждала инфляция. Но сейчас голод не грозит и мещан под ружье манят контрактом, а потому, указывается в статье, почти половина опрошенных поддерживают "войну до победного конца".
Что тут можно сказать?
Общий посыл безусловно верен - обществу с низкой социальной эмпатией позволили "победно воевать" с диванов столько, сколько потребуется. События первой военной осени, когда столичные и не только жители рванули удирать от мобилизации, уже подзабылись. "Гребти" стали "восточных", затем зэков, потом бедных, а теперь в бой идут костылях, но тылу на это наплевать. В тылу ждут взятия Царьграда.
С чем трудно согласиться, так это вот с этим:
Было бы отношение к войне и восприятие ее в обществе иным, если бы люди видели и лично знали большее число погибших? Да, безусловно, — говорит социолог Виктор Вахштайн.
Да с чего бы? Общество знает и видит.
Те же военкоры, из "патриотических", конечно, соображений, нет-нет, да и ввернут немного "солдатской правды". Интернет наполнен соответствующими видео, даже самым тугим должно было уже дойти, что трехлетняя кампания, с наступлениями и отступлениями, не может не сопровождаться тяжелыми потерями. В пехоту берут не только крестьян и горизонтальные связи сейчас работают достаточно надежно.
Например, в известном старожилам этого блога Калужском медицинском, преподавательский состав знает как минимум о троих участниках "операции" из числа родственников их коллег. Один из них пропал без вести, другой погиб, третий еще живой. Учащиеся тоже рассказывают о знакомых "там" достаточно свободно. Это - не секрет, секрет в том, что наплевать. Ну, девяносто - ну двести тридцать. Не миллион же - и не нас.
Вот если бы продукты в магазинах пропадали или ловить стали на улицах - тогда да, конечно. Потери не страшат, когда заранее "знаешь", что не попадешь в их число.
У BBC вышла статья о потерях, каковых по открытым источникам было насчитано чуть более девяноста пяти тысяч, а оценочно - от ста сорока до двухсот тридцати [тысяч]. Говорится и о не учитываемых обычно жителях "народных республик", которых оккупационные власти безжалостно гнали на убой с первой военной весны. Эти потери оцениваются примерно в двадцать тысяч человек, хотя лично мне такая оценка кажется сильно заниженной: до того, как выгребли зоны и перешли на контрактников, мужское население восточных регионов вылавливалось с живодерской решительностью.
Но главная тема статьи не потери, а распределение этих потерь по социальным группам и последствия оного. Авторы указывают на то, что из каждых десяти погибших - три человека это зэка, а два - выходцы из "республик". Остальные "жертвы войны" - жители депрессивных регионов, подписавших контракт в надежде улучшить свои нищенские условия. Сюда же можно отнести и кадровых военных, для большинства которых армейская лестница - единственная из возможных.
(Понятное дело, что мотивации могут и будут пересекаться и "патриотическом настрое" тоже забывать не следует.)
Таким образом, ставка правительства, утверждается в статье, изначально была на "сирых и убогих", потерю которых общество если и замечает, то не беспокоится. (Боятся только, что герои вернутся и начнут резать своих - с пьяных глаз или в тяжелой депрессии.) В качестве противоположного примера приводятся британские батальоны китченеровского призыва Мировой войны, в которых служили земляки, выкошенные затем немецкими пулеметами на Сомме.
А можно было бы привести пример из царской империи в той же войне, когда пехота состояла главным образом из крестьян, а горожан старались не трогать вплоть до падения монархии. Тогда общество тоже держалось "патриотически" - ровно до тех пор, пока "продовольственный вопрос" не пришел в города, где его уже ждала инфляция. Но сейчас голод не грозит и мещан под ружье манят контрактом, а потому, указывается в статье, почти половина опрошенных поддерживают "войну до победного конца".
Что тут можно сказать?
Общий посыл безусловно верен - обществу с низкой социальной эмпатией позволили "победно воевать" с диванов столько, сколько потребуется. События первой военной осени, когда столичные и не только жители рванули удирать от мобилизации, уже подзабылись. "Гребти" стали "восточных", затем зэков, потом бедных, а теперь в бой идут костылях, но тылу на это наплевать. В тылу ждут взятия Царьграда.
С чем трудно согласиться, так это вот с этим:
Было бы отношение к войне и восприятие ее в обществе иным, если бы люди видели и лично знали большее число погибших? Да, безусловно, — говорит социолог Виктор Вахштайн.
Да с чего бы? Общество знает и видит.
Те же военкоры, из "патриотических", конечно, соображений, нет-нет, да и ввернут немного "солдатской правды". Интернет наполнен соответствующими видео, даже самым тугим должно было уже дойти, что трехлетняя кампания, с наступлениями и отступлениями, не может не сопровождаться тяжелыми потерями. В пехоту берут не только крестьян и горизонтальные связи сейчас работают достаточно надежно.
Например, в известном старожилам этого блога Калужском медицинском, преподавательский состав знает как минимум о троих участниках "операции" из числа родственников их коллег. Один из них пропал без вести, другой погиб, третий еще живой. Учащиеся тоже рассказывают о знакомых "там" достаточно свободно. Это - не секрет, секрет в том, что наплевать. Ну, девяносто - ну двести тридцать. Не миллион же - и не нас.
Вот если бы продукты в магазинах пропадали или ловить стали на улицах - тогда да, конечно. Потери не страшат, когда заранее "знаешь", что не попадешь в их число.