Фразу вырвал из контекста, каюсь. Но Мишле был, по-видимому, достаточно наивен — как впрочем и Герцен, которому он по поводу мрачной истории с Гервегом пишет следующее:

Вы дали, дорогой другъ, примѣръ рѣдкаго мужества,-- наиболѣе рѣдкаго у всѣхъ, кто храбръ противъ общественнаго мнѣнія.

Одна лишь Демократическая Церковь имѣетъ право давать такіе примѣры отлученія отъ своей срѣды, не предавая въ то же время виновнаго желѣзу тирановъ.

Потом все же благоразумие европейца берет верх:

Если вы позволите подать вамъ братскій совѣтъ, то какъ только выясните положеніе тѣмъ изъ нашихъ друзей, которые пользуются нравственнымъ авторитетомъ,-- бросьте это дѣло; когда наступятъ новыя обстоятельства, оно снова пойдетъ своимъ ходомъ. Первою заботою демократіи будетъ очиститься и воспрепятствовать безчестнымъ людямъ вмѣшиваться въ ея дѣла.