За то нет белых ночей! Несмотря на поэтические вымыслы о «белых ночах» над Петербургом, мерзость их в бытовом смысле вопиющая… Уже с вечера в мае месяце главные улицы столицы наполняются разодетыми, с блуждающими взглядами девицами, торопящимися в летние сады или попасть на пароходы «к островам». Еще позднее на улицы выходит менее нарядная юность обоего пола, с хулиганскими манерами и приставаниями. В полночь малолетние девочки в коротеньком платье и с тоненькими ножками перегоняют прохожих и исчезают с ними с панели на извощиках в полумгле обширных проспектов. Но тут же к этому часу начинаются на них облавы по всему Невскому со стороны полиции, дворников и агентов уличной нравственности. Совсем юные девушки, иногда подростки, снуют с одной стороны проспекта на другую, то попадая в руки загонщиков, то благополучно спасаясь. Целыми кучками они идут посредине улицы, пристально вглядываясь в притаившихся к электрическим столбам трамвайного пути агентов или убегая от них, когда они несутся за ними вслед. Беглянки теряют то одну, то другую подругу, попадающуюся в руки дворников и уводимую в участки для зарегистрирования порока. Зато свободно, тут же посреди Невского разъезжают на извощиках более обеспеченные феи, то быстро, то совсем шагом, громко переговариваясь с проезжающими мужчинами. Тут же происходит и пересадка: он к ней или она к нему. А поэт, занятый исключительно своей особой, тут же слагает стихи о том, как в «белые ночи» над Петербургом он «полон тихо» музы и сладости признаний… В это время из воды Фонтанки вытаскивают бросившуюся топиться молодую женщину с признаниями о том, что не любовная страсть и не голод побудили искать ее смерти. - Замучена женским трудом и нравственным одиночеством, - жалуется она. – Устала работать на оплату комнаты и кухмистерского стола… Женский труд образованной женщины хуже труда горничной в хорошем доме. Ее тоже везут куда-то для составления протокола и дневника происшествий. День начинается рано в Петербурге среди «белой ночи» и ее ужасов. «Петербургская газета», №134, 1909 год
no subject
Несмотря на поэтические вымыслы о «белых ночах» над Петербургом, мерзость их в бытовом смысле вопиющая…
Уже с вечера в мае месяце главные улицы столицы наполняются разодетыми, с блуждающими взглядами девицами, торопящимися в летние сады или попасть на пароходы «к островам».
Еще позднее на улицы выходит менее нарядная юность обоего пола, с хулиганскими манерами и приставаниями. В полночь малолетние девочки в коротеньком платье и с тоненькими ножками перегоняют прохожих и исчезают с ними с панели на извощиках в полумгле обширных проспектов.
Но тут же к этому часу начинаются на них облавы по всему Невскому со стороны полиции, дворников и агентов уличной нравственности.
Совсем юные девушки, иногда подростки, снуют с одной стороны проспекта на другую, то попадая в руки загонщиков, то благополучно спасаясь.
Целыми кучками они идут посредине улицы, пристально вглядываясь в притаившихся к электрическим столбам трамвайного пути агентов или убегая от них, когда они несутся за ними вслед. Беглянки теряют то одну, то другую подругу, попадающуюся в руки дворников и уводимую в участки для зарегистрирования порока.
Зато свободно, тут же посреди Невского разъезжают на извощиках более обеспеченные феи, то быстро, то совсем шагом, громко переговариваясь с проезжающими мужчинами. Тут же происходит и пересадка: он к ней или она к нему.
А поэт, занятый исключительно своей особой, тут же слагает стихи о том, как в «белые ночи» над Петербургом он «полон тихо» музы и сладости признаний… В это время из воды Фонтанки вытаскивают бросившуюся топиться молодую женщину с признаниями о том, что не любовная страсть и не голод побудили искать ее смерти.
- Замучена женским трудом и нравственным одиночеством, - жалуется она. – Устала работать на оплату комнаты и кухмистерского стола… Женский труд образованной женщины хуже труда горничной в хорошем доме.
Ее тоже везут куда-то для составления протокола и дневника происшествий.
День начинается рано в Петербурге среди «белой ночи» и ее ужасов.
«Петербургская газета», №134, 1909 год