watermelon83 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
watermelon83) wrote2025-03-31 07:02 pm
watermelon83) wrote2025-03-31 07:02 pm
Entry tags:
К 30
События Тридцатилетней войны служат прекрасной иллюстрацией для обсуждения роли личности в истории.
(Строго говоря, почти все события в истории служат тому же, но вы сделайте вид, что не узнали этого сейчас и читайте дальше.)
Да, конечно - Ришелье, который оказался мастером подбрасывать дровишки в огонь. Не успевали испанские и австрийские Габсбурги разобраться с одним противником, как Франция выставляла против них новых: савойцев, датчан, шведов, самих себя.
Но Ришелье и Мазарини - это умные люди, способные использовать чужие глупости. Высший пилотаж, но, говоря образно, на арендованном самолете.
В конце концов, испанцы сами возобновили войну с голландцами, не дожидаясь конечного торжества австро-баварской Католической лиги над немецкими князьями-протестантами.
Но были же и те, кто построили свои самолеты… чтобы спикировать на них в землю. Та самая роль личности в истории - роль «героев», которых сегодня все почему-то называют «черными лебедями».
Таких людей в Тридцатилетней войне по большому счету двое с половиной: император Фердинанд, наемник Валленштейн и король Густав (без Адольфа).
Воспитанный иезуитами Фердинанд оказался именно тем человеком, что сперва сумел втянуть австрийских Габсбургов в конфликт ради испанских планов, а затем из католического фанатизма (и императорского абсолютизма) разорвал Аугсбургский религиозный мир.
Не будь Фердинанд столь упорно-решителен в религиозно-родственном вопросе и для Священной Римской империи война могла закончиться уже в середине двадцатых - и не конфедеративным финалом, а совсем даже наоборот.
Для этого Фердинанду - человеку, кстати говоря, лично симпатичному и веселому - не надо было прыгать выше головы, становясь Ришелье. Достаточно и того, чтобы император сумел просчитывать на шаг вперед.
Теперь к Альбрехту, к нашему, к Валленштейну, без которого Фердинанд не мог бы совершать глупости, а Ришелье - пользоваться ими. Его военно-финансовая инновация оказала решающее воздействие на ход и исход войны.
Дело было в том, что стороны были крайне ограничены в средствах: французы еще оправлялись от Религиозных войн, немецкие протестанты общей казны (и политики) не имели, австрийские Габсбурги были просто бедны. Деньги водились у испанцев - из Нового света, а еще у голландцев и англичан.
Но - испанские галеоны Серебряного флота были не бездонны, но - голландцы тратили на войну с испанцам и немецких солдат, но - Стюарты правили без парламента и потому жили на свои. Короче - денег не было, особенно на тогдашние армии, стоившие дорого.
И потому Тридцатилетняя война могла - условно - закончиться австро-испанским блицем в Богемии и баварской аннексией Оберпфальца (ха-ха, я тут живу), но. Но вышел никому не известный Валленштейн и на опытном участке показал, как можно содержать огромную армию без смс и налогов.
А очень просто - пусть она кормится за счет чужих, союзных и своих земель. «Мы знаем нашего Паппенгейма!»
Собрав армию и держа ее наготове, Валленштайн сокрушил протестантские войска немецких князей, разбил и оккупировал Данию - и даже пришел на выручку испанцам в Италии, но.
Но это же и работало на затягивание войны, ибо оказалось, что воевать по-валленштейновски можно было и без князя Альбрехта. Фердинанд блестяще доказал это, когда казнил своего генералиссимуса.
А не будь богемский дворянин столь убедительно успешен?
Испанцы взяли бы пару крепостей в Нидерландах, а император не стал бы отменять Аугсбургского мира, ведь Евангелическая лига сохраняла большую часть военного потенциала даже после поражения пфальцского курфюрста.
Про Густава (Адольфа), с некоторой ироничностью определенного мною в «полугерои», можно сказать, что от шведского короля зависело не столь уж многое: он мог дойти до Мюнхена и погибнуть при попытке найти выход из стратегического тупика (как в нашей истории), а мог самостоятельно проиграть битву при Нёрдлингене, чтобы Франция вступила в войну на два года раньше.
Отличия случились бы, но не столь уж радикальные, а я набрал этот пост на телефоне, что заслуживает уважения.
(с)
(Строго говоря, почти все события в истории служат тому же, но вы сделайте вид, что не узнали этого сейчас и читайте дальше.)
Да, конечно - Ришелье, который оказался мастером подбрасывать дровишки в огонь. Не успевали испанские и австрийские Габсбурги разобраться с одним противником, как Франция выставляла против них новых: савойцев, датчан, шведов, самих себя.
Но Ришелье и Мазарини - это умные люди, способные использовать чужие глупости. Высший пилотаж, но, говоря образно, на арендованном самолете.
В конце концов, испанцы сами возобновили войну с голландцами, не дожидаясь конечного торжества австро-баварской Католической лиги над немецкими князьями-протестантами.
Но были же и те, кто построили свои самолеты… чтобы спикировать на них в землю. Та самая роль личности в истории - роль «героев», которых сегодня все почему-то называют «черными лебедями».
Таких людей в Тридцатилетней войне по большому счету двое с половиной: император Фердинанд, наемник Валленштейн и король Густав (без Адольфа).
Воспитанный иезуитами Фердинанд оказался именно тем человеком, что сперва сумел втянуть австрийских Габсбургов в конфликт ради испанских планов, а затем из католического фанатизма (и императорского абсолютизма) разорвал Аугсбургский религиозный мир.
Не будь Фердинанд столь упорно-решителен в религиозно-родственном вопросе и для Священной Римской империи война могла закончиться уже в середине двадцатых - и не конфедеративным финалом, а совсем даже наоборот.
Для этого Фердинанду - человеку, кстати говоря, лично симпатичному и веселому - не надо было прыгать выше головы, становясь Ришелье. Достаточно и того, чтобы император сумел просчитывать на шаг вперед.
Теперь к Альбрехту, к нашему, к Валленштейну, без которого Фердинанд не мог бы совершать глупости, а Ришелье - пользоваться ими. Его военно-финансовая инновация оказала решающее воздействие на ход и исход войны.
Дело было в том, что стороны были крайне ограничены в средствах: французы еще оправлялись от Религиозных войн, немецкие протестанты общей казны (и политики) не имели, австрийские Габсбурги были просто бедны. Деньги водились у испанцев - из Нового света, а еще у голландцев и англичан.
Но - испанские галеоны Серебряного флота были не бездонны, но - голландцы тратили на войну с испанцам и немецких солдат, но - Стюарты правили без парламента и потому жили на свои. Короче - денег не было, особенно на тогдашние армии, стоившие дорого.
И потому Тридцатилетняя война могла - условно - закончиться австро-испанским блицем в Богемии и баварской аннексией Оберпфальца (ха-ха, я тут живу), но. Но вышел никому не известный Валленштейн и на опытном участке показал, как можно содержать огромную армию без смс и налогов.
А очень просто - пусть она кормится за счет чужих, союзных и своих земель. «Мы знаем нашего Паппенгейма!»
Собрав армию и держа ее наготове, Валленштайн сокрушил протестантские войска немецких князей, разбил и оккупировал Данию - и даже пришел на выручку испанцам в Италии, но.
Но это же и работало на затягивание войны, ибо оказалось, что воевать по-валленштейновски можно было и без князя Альбрехта. Фердинанд блестяще доказал это, когда казнил своего генералиссимуса.
А не будь богемский дворянин столь убедительно успешен?
Испанцы взяли бы пару крепостей в Нидерландах, а император не стал бы отменять Аугсбургского мира, ведь Евангелическая лига сохраняла большую часть военного потенциала даже после поражения пфальцского курфюрста.
Про Густава (Адольфа), с некоторой ироничностью определенного мною в «полугерои», можно сказать, что от шведского короля зависело не столь уж многое: он мог дойти до Мюнхена и погибнуть при попытке найти выход из стратегического тупика (как в нашей истории), а мог самостоятельно проиграть битву при Нёрдлингене, чтобы Франция вступила в войну на два года раньше.
Отличия случились бы, но не столь уж радикальные, а я набрал этот пост на телефоне, что заслуживает уважения.
(с)