К спектру

[watermelon83]

26 июля 1914 года на "чрезвычайном" заседании Государственной Думы были вотированы военные кредиты. Длившаяся всего один день парламентская сессия завершилась торжественной демонстрацией политической поддержки монархии в условиях "оборонительной войны" с Германией и Австро-Венгрией, после чего работы Думы была прекращена до следующего года.

"Патриотическое единство" депутатов не было абсолютным. Возглавляемые Р.В. Малиновским и Н.С. Чхеидзе думские фракции большевиков и меньшевиков, расколовших в теоретических ссорах Российскую социал-демократическую рабочую партию, вместе проголосовали против кредитов царскому правительству. Остальные социалисты предпочли занять позицию "оборончества", то есть поддержать военные усилия России. Вместе с этим один из ведущих левых ораторов думы "трудовик" А.Ф. Керенский в своем выступлении недвусмысленно заявил о том, что русская армия, "завоевавшая победу" на поле брани, непременно завоюет и "свободу". Намек был весьма очевиден.

Не столь откровенно высказанными, но весьма схожими с этим оказались упования центристов и умеренно правых политических групп Государственной Думы. Для кадетов (общераспространенное сокращение от "конституционных демократов") и октябристов, чьи лидеры П.Н. Милюков и А.И. Гучков одинаково оценивали императора Николая II как недалекого и мистически настроенного автократа, поддержка правительства представлялась процессом, носившим обоюдный, взаимный характер. Они хотели расширения прав законодательной власти, а в перспективе - и появления парламентских правительств, по образцу конституционных монархий Европы. И Милюков, и Гучков не испытывали особых иллюзий насчет готовности "бюрократии" и лично "самодержца" пойти навстречу "желаниям общества", но рассчитывали на то, что предугадываемая ими напряженность войны с Центральными державами должна была принудить монарха к уступкам.

Безусловную поддержку царю готовы были оказать лишь немногочисленные, разрозненные и не блиставшие талантливыми людьми крайне правые, всерьез рассчитывавшие на то, что "великая европейская война" укрепит режим надежнее, чем это удалось "маленькой победоносной", обернувшейся поражениями при Мукдене и Цусиме. Даже несмотря на собственный скепсис в отношении союза с республиканской Францией и "парламентарной" Англией, такие правые государственные деятели, политики и публицисты, как П.Н. Дурново, Н.Е. Марков или М.О. Меньшиков надеялись поднять популярность монархии и за счет шовинистической истерии, и за счет ожидаемых ими значительных территориальных приращений.

Последнее сближало их позиции и с кадетами, и с гучковским "Союзом 17 октября", которые в области внешней политики демонстрировали не меньший радикализм, нежели их противники слева и справа. П.Н. Милюков, получивший вскоре насмешливую приставку "Милюков-Дарданелльский", был зримым воплощением этого "либерального империализма", требовавшего установления российского господства в Восточной Европе и на Балканах, раздела Персии и Османской империи, овладения Константинополем и Черноморскими проливами. К предполагаемым завоеваниям были равнодушны лишь левые, выстраивавшие свои внешнеполитические концепции на основе предвоенных теоретических положений международной социал-демократии.