watermelon83 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
watermelon83) wrote2024-02-27 11:03 am
watermelon83) wrote2024-02-27 11:03 am
От франков к федерализму
- вторник, карта и немцы. Всё кликабельно.
На прошлый вторник диспозиция не позволяла развернуть карты, но зато сегодня у нас целая тематическая подборка. А тема наша - германская государственность. Выводить ее можно хоть от нашествия кимвров и тевтонов, хоть от несостоявшегося союза Арминия и Маробода, но лучше делать это от франков. Я вижу тень сомнения на ваших прекрасных лицах, но не стоит беспокоиться, друзья - это будет легкий текст, практически воздушный. Эфирный, так сказать, зефирный и сладкий. Мы сделаем из исторических фактов конфетку и подадим ее вам на серебряном блюдце.
Итак, приступим.
Германская государственность вышла из леса вместе с франками. Это были суровые белокурые бестии с топорами-францисками в руках и жаждой приключений в сердцах. Ум у них был самый государственный - в отличие от разных вестготов и вандалов, франки сразу поняли, что жить лучше всего где-то между Лютецией и Боннезией, то бишь Парижем и Бонном. Поэтому ни в какую Африку или Иберию они не пошли, а расселились по Галлии, подчинив себе романо-галлов. С тех пор французская аристократия преимущественно состоит из блондинов, а сердце Франции находится между столицей и бельгийской границей.
Завоевав Галлию, франки политически развились до Карла Великого, который основал Каролингскую империю.
Это был настолько великий человек, что его можно измерять в бисмарках.
Из своего дворца в Ахене каролингский император наделял Европу благами: рыцарской конницей, общественным благом, христианством и выходными днями по воскресеньем.
Теперь обратите внимание на карту и отметьте этапы становления Франкского государства.
На этой карте мы видим величайшую геополитическую катастрофу IX века - распад Каролингской империи и рождение трех королевств. Говоря династически, персонально и субъективно, эти события связаны с междоусобицей внуков Карла Великого, но подходя к вопросу исторически, материально и объективно, следует признать, что раздел государства Карла был неизбежен как таянье снегов по весне.
Он и состоялся в Вердене, в 843 году. И здесь впервые выделилось то, что спустя сто лет будет названо королевством Германия, а тогда просто и без изысков называлось Восточной Франкией. Конечно, Западная Франкия долго не признавала случившегося и спустя тридцать лет после Вердена пошла на соседей объединительной войной, причем впереди всех бежал Карл Лысый, называвший себя императором.
Тогда случилось сражение при Андернахе, которое считают первой официальной битвой между французами и немцами. Победил, разумеется, король Людвиг Немецкий, а как иначе? Удар конницей, преследование, разгром.
После Вердена и Андернаха дороги Западной и Восточной Франкий окончательно разошлись. На Западе мельчали и выморачивались Каролинги, у которых викинги то осаждали Париж, то отнимали Нормандию, а в Германии постоянно раскладывался пасьянс из четырех герцогов, один из которых должен был быть королем. Сперва все по привычке подчинялись правителю из Франконии, но появился в начале X века один свежий саксонский человек и традицию эту изменил. Звали Генрих (Хайнрих), фамилия ему была Людольфинг, а прозвище - "Птицелов".
Это был человек навроде Карла Великого, только в масштабах Центральной Европы. Он переименовал Восточно-франкское королевство в германское, настроил множество замков (из-за чего значительная часть немецких городов заканчивается на burg) и разбил всех соседей, каких встретил. Отнял Лотарингию у французов, изрубил венгерскую орду и уже собирался было в Италию за императорской короной, как вдруг некстати умер.
К счастью, у него был сын Отто и вот он уже точно может считаться вторым Карлом, тем более, что и прозвище у него было тоже "Великий". Отто разгромил вообще всех, включая и миролюбивых чехов - защитил наш Гамбург от датчан (а это ребята суровые, они Англию завоевали), Баварию от венгров, Бранденбург от славян, Лотарингию от своего французского дурака-зятя и поехал на Апеннины за невестой. Женившись, он захватил и лучшую часть Италии, а все это вместе назвал Священной Римской империей.
Священная Римская империя состояла из собственно из Германии и всех ее соседей. Государство это переживало разное, но пережило практически все. Между Людольфингами и Гогенштауфенами империя выступала как единое целое, а императоры действительно правили. Все закончилось в 1250 году, когда Германия пережила первый из трех сверхкризисов, определяющих ее историю. Смерть Фридриха II привела к завершению трансформации империи в конфедерацию, с ее курфюрстами-выборщиками и соседством феодальных княжеств с вольными городами и рыцарско-духовным орденом тевтонцев, которые с одной стороны в империю не входили, а с другой - очень даже входили.
Тогда же на сцену впервые вышла фамилия Габсбург. В конце XIII века император Рупрехт I сумел восстановить положение Германского королевства в империи - чешский король был разгромлен, поднявшие было голову соседи отражены, а Австрия впервые заявила о себе как о новой силе. Но после Рупрехта трон перешел к Люксембургам, на эпоху которых пришлись чума и гуситы. Внешняя политика империи носила рудиментарный характер реагирования на внешние раздражители, вроде ограниченного участия в Столетней войне на стороне Плантагенетов.
Империя в общем-то дремала, не тревожимая никем - императоры не могли позволить себе величавую политику в духе Барбароссы, но и соседи не обладали достаточной мощью, чтобы бросить серьезный вызов старому мастодонту.
Все изменилось на излете XV века - Европа переходила в Новое время, мир расширялся географически, изменялся технически и рос духовно. Надо было меняться или расходиться вовсе. Максимилиан Габсбург стал возрождать имперскую идею, формируя альянс Центральной Европы и Италии против возродившейся Франции и усиливающейся османской угрозы. Появились ландкснехты, началась имперская реформа, а потом пришел максимилианов внук Карл V - полунемец, полуголландец, полуиспанец, а в общем - человек эпохи гуманизма. Он и с Дюрером дружил, и часы починял.
К тому же, этот Габсбург был и иберийский монарх, и избранный король Германии, и римский император - испанское серебро хлынуло в карманы солдат, уже отпеваемая было Священная Римская империя оказалась живее всех живых. Император выиграл войну с Францией за Италию, отбросил осман от Вены - немцы и испанцы вместе сражались при Павии, а в Новом Свете появился Новый Аугсбург, как вдруг...
Обнаружилось, что децентрализация власти немецкого короля носила необратимый характер (такое всегда обнаруживается много позднее, а лучше лет эдак через сто) и немецкие фюрсты предпочитают заниматься секуляризацией церковных владений, а не большой имперской политикой. Для Карла, человека испанских нравов, все это было слишком сложно, неправильно и непонятно. Какой Лютер, какие протестанты? Устав от саботажа северогерманских правителей, Карл отрекся, а Габсбурги разделились на испанскую и австрийскую ветви. Где в этот момент находилась германская государственность - среди протестантских князей Германии, отправлявших своих рейтар на помощь французским гугенотам, или где-то в Вене, поддерживавшей Мадрид в его вражде с этими самыми французскими гугенотами - Бог весть, а углубляться в это подробнее мы сейчас не станем.
Между тем, прошло еще пятьдесят лет, начался XVII век. В Мадриде и Вене рассчитали, что общих врагов надо бить вместе, а для этого следует наконец-то сделать то, до чего никак не доходили руки - превратить Священную Римскую империю в "нормальное абсолютистское государство", на манер той же Испании. На деле-то, конечно, у испанцев царила та еще архаика, но за потоком богатств из Нового Света это в глаза не бросалось. В общем, план был прост: Габсбурги сообща переформатируют Священную Римскую империю, причем Вена получает себе Германское королевство, а Мадрид кое-что в Италии и полосу владений к Фландрии, чтобы оттуда наконец-то добить проклятых голландских еретиков.
Ну а когда Германия станет покорной императору, а Нидерланды испанской короне - остальное будет уже делом техники: как говорится, сбоку, значит шасть и морды прямо в грязь.
К сожалению для Габсбургов, они не заложили в свой план реакцию Франции, Англии и Нидерландов, а потому все закончилось катастрофой Тридцатилетней войны - вторым, после падения династии Гогенштауфенов, изломом немецкой истории. После Пиренейского мира Испания отлетела на обочину мировой политики, а германская государственность разделилась на две части: собственно австрийско-габсбургскую, с ее наследственными владениями в Чехии, Венгрии, Италии, и немецкую, представленную рядом государств. Были там и баварские амбиции, и саксонские проекты, и ганноверское восшествие на английский престол, но в конце концов на первый план выступил Бранденбург.
Так к середине XVIII века оформилось противостояние Берлина и Вены.
Оформилось-то оно оформилось, но как? Бранденбург, ставший королевством благодаря прусскому герцогству и его экстерриториальности в империи, благодаря которой... о, Господи - Габсбургам нужны были бранденбургские батальоны в Италии, в Испании и на Париж - шла финальная война с Людовиком XIV, Мальбрук в поход собрался, - а Гогенцоллерны попросили за это королевского статуса, чего Вена давать не хотела, ибо прецедент. К счастью для всех, вспомнили о Пруссии, в империю как бы полувходящей - так почему бы и нет? И бранденбургский маркграф стал "королем в Пруссии".
Да не суть, наплевать - главное, что Берлин постепенно становился сильнейшим государством в империи и Габсбургам с этим нужно было что-то делать. А что с этим можно было делать? С одной стороны, Гогенцоллерны на германскую государственность тогда смотрели апатично и интересовались в основном поддержкой своих притязаний на Померанию и давно уже обещанной Силезией, а с другой - они и так сильны, а начнешь им потакать - вообще сладу не будет.
Для Вены, которая одновременно играла на двух досках - имперской и европейской, Берлин постепенно стал крайне раздражающим фактором. Особенно при Фридрихе II, который действовал просто и ради прусских государственных интересов охотно жертвовал имперскими или германскими - до захваченной французами Лотарингии ему и дела не было, но за Силезию он готов был повоевать с Габсбургами, даже и заключив союз с Парижем.
Ах вот как? - спросили австрийцы и в свою очередь заключили альянс с Францией и Россией, предполагая разделить уже саму Пруссию. Началась Семилетняя война и где теперь находилась германская государственная идея было совершенно непонятно. У Габсбургов, ради разгрома Пруссии готовых пожертвовать рядом имперских или немецких территорий - или у Гогенцоллернов, воевавших с собственным императором? Победил дуализм.
Великую французскую революцию породила нация: потомки франков-аристократов были убиты или изгнаны, пережитки феодализма его не пережили, буржуазия получила собственность, крестьяне землю, Наполеон корону и войско. Начались походы и разговоры о возрождении империи Карла Великого, только уже совершенно французской. Повторилась история с Людовиком XIV, который жал-жал и дожал до появления "Великого альянса" и немецких пушек у Парижа. Наполеон ехал на французском национализме, но в такую игру можно было играть вдвоем, что и показали примеры Испании и Германии. Теперь германская государственная идея жила в либеральном проекте будущего: Великогерманском рейхе от Дуная до Рейна. Оставалось лишь одно - уговорить на этот проект Габсбургов, Гогенцоллернов и других монархов, совершенно не желавших расставаться с собственными правами ради романтических немецких националистов.
Революция 1848 года показала было что германская государственность живет теперь где-то во Франкфурте-на-Майне, но очень скоро обнаружилось, что без прусских или хотя бы австрийских войск все это прекраснодушные мечтания в мире английских пароходов и русских казаков. И тогда за дело взялся Отто фон Бисмарк - человек и юнкер. Это была такая глыба, такой кусок интеллекта, что его вполне можно измерять в великокарлах. Бисмарк отнял у австрийцев идею германской государственности и отнес ее в Берлин. Теперь дело оставалось за малым - повторить успех при Андернахе и основать новую империю.
Французы не заставили себя долго ждать - с 1648 года кошмаром любого государственного деятеля в Париже было объединение Германии. Поэтому, едва только обозначился алгоритм "Пруссия - Северогерманский союз - что дальше?", как французы уже спешили развязать войну с Берлином. Это было ошибкой, ведь как показали события между Гогенштауфенами и Люксембургами, между Фербеллином и Росбахом - даже децентрализованная, фрагментированная Германия может - в виде отдельных своих "фракций", - представлять угрозу для великих европейских держав. Наполеон III не учел опыт своего дяди и доехал до Седана.
В Версале был провозглашен император, на карте появился кайзеррайх. Теперь германская государственность прочно связывалась с Бранденбургом и Гогенцоллернами, а все австрийские и тем более баварские прожекты стали называть тупиковыми, ненужными, заранее обреченными на историческую неудачу - что, разумеется, не верно и не справедливо.
Тем не менее, импульс от бисмарковского рейха был настолько силен, что для избавления от конкурента потребовались две Мировые войны и многолетний раздел Германии.
На этой карте мы видим рейх после Первой мировой войны - печальное, но не безнадежное зрелище.
Даже в условиях жесточайшего кризиса 1929 - 1933 гг. приход к власти коалиции нацистов и радикальных правых консерваторов был далеко не таким неизбежным, как это принято считать. Однако, вышло как вышло и дело германской государственности оказалось в руках людей аморальных, предельно жестоких и попросту неумных. Эффективность сыграла с Германией дурную шутку - будь у Гитлера итальянская армия и румынская промышленность, он закончил бы куда раньше и с менее печальными последствиями. А так... в общем, горе проигравшим.
Вот оно - это горе, после Второй [мировой войны]. Оно - и третий кризис немецкой истории.
Сегодняшняя Германия только-только начинает политически оправляться от последствий двух Мировых войн. В общество постепенно проникает понимание того, что дипломатия - это не только разговоры в пользу бедных африканских стран, что война - ужас, ужас - может быть неизбежностью, через которую извольте пройти. Что рядом - поляки, русские и прочие венгры. Что история - не заканчивается сорок пятым или восемьдесят девятым годом. В общем, обычное переосмысление - тезис, антитезис, синтез. Вся эта диалектика по Гегелю.
Идея же германской государственности пребывает ныне в Бадене.
На прошлый вторник диспозиция не позволяла развернуть карты, но зато сегодня у нас целая тематическая подборка. А тема наша - германская государственность. Выводить ее можно хоть от нашествия кимвров и тевтонов, хоть от несостоявшегося союза Арминия и Маробода, но лучше делать это от франков. Я вижу тень сомнения на ваших прекрасных лицах, но не стоит беспокоиться, друзья - это будет легкий текст, практически воздушный. Эфирный, так сказать, зефирный и сладкий. Мы сделаем из исторических фактов конфетку и подадим ее вам на серебряном блюдце.
Итак, приступим.
Германская государственность вышла из леса вместе с франками. Это были суровые белокурые бестии с топорами-францисками в руках и жаждой приключений в сердцах. Ум у них был самый государственный - в отличие от разных вестготов и вандалов, франки сразу поняли, что жить лучше всего где-то между Лютецией и Боннезией, то бишь Парижем и Бонном. Поэтому ни в какую Африку или Иберию они не пошли, а расселились по Галлии, подчинив себе романо-галлов. С тех пор французская аристократия преимущественно состоит из блондинов, а сердце Франции находится между столицей и бельгийской границей.
Завоевав Галлию, франки политически развились до Карла Великого, который основал Каролингскую империю.
Это был настолько великий человек, что его можно измерять в бисмарках.
Из своего дворца в Ахене каролингский император наделял Европу благами: рыцарской конницей, общественным благом, христианством и выходными днями по воскресеньем.
Теперь обратите внимание на карту и отметьте этапы становления Франкского государства.
На этой карте мы видим величайшую геополитическую катастрофу IX века - распад Каролингской империи и рождение трех королевств. Говоря династически, персонально и субъективно, эти события связаны с междоусобицей внуков Карла Великого, но подходя к вопросу исторически, материально и объективно, следует признать, что раздел государства Карла был неизбежен как таянье снегов по весне.
Он и состоялся в Вердене, в 843 году. И здесь впервые выделилось то, что спустя сто лет будет названо королевством Германия, а тогда просто и без изысков называлось Восточной Франкией. Конечно, Западная Франкия долго не признавала случившегося и спустя тридцать лет после Вердена пошла на соседей объединительной войной, причем впереди всех бежал Карл Лысый, называвший себя императором.
Тогда случилось сражение при Андернахе, которое считают первой официальной битвой между французами и немцами. Победил, разумеется, король Людвиг Немецкий, а как иначе? Удар конницей, преследование, разгром.
После Вердена и Андернаха дороги Западной и Восточной Франкий окончательно разошлись. На Западе мельчали и выморачивались Каролинги, у которых викинги то осаждали Париж, то отнимали Нормандию, а в Германии постоянно раскладывался пасьянс из четырех герцогов, один из которых должен был быть королем. Сперва все по привычке подчинялись правителю из Франконии, но появился в начале X века один свежий саксонский человек и традицию эту изменил. Звали Генрих (Хайнрих), фамилия ему была Людольфинг, а прозвище - "Птицелов".
Это был человек навроде Карла Великого, только в масштабах Центральной Европы. Он переименовал Восточно-франкское королевство в германское, настроил множество замков (из-за чего значительная часть немецких городов заканчивается на burg) и разбил всех соседей, каких встретил. Отнял Лотарингию у французов, изрубил венгерскую орду и уже собирался было в Италию за императорской короной, как вдруг некстати умер.
К счастью, у него был сын Отто и вот он уже точно может считаться вторым Карлом, тем более, что и прозвище у него было тоже "Великий". Отто разгромил вообще всех, включая и миролюбивых чехов - защитил наш Гамбург от датчан (а это ребята суровые, они Англию завоевали), Баварию от венгров, Бранденбург от славян, Лотарингию от своего французского дурака-зятя и поехал на Апеннины за невестой. Женившись, он захватил и лучшую часть Италии, а все это вместе назвал Священной Римской империей.
Священная Римская империя состояла из собственно из Германии и всех ее соседей. Государство это переживало разное, но пережило практически все. Между Людольфингами и Гогенштауфенами империя выступала как единое целое, а императоры действительно правили. Все закончилось в 1250 году, когда Германия пережила первый из трех сверхкризисов, определяющих ее историю. Смерть Фридриха II привела к завершению трансформации империи в конфедерацию, с ее курфюрстами-выборщиками и соседством феодальных княжеств с вольными городами и рыцарско-духовным орденом тевтонцев, которые с одной стороны в империю не входили, а с другой - очень даже входили.
Тогда же на сцену впервые вышла фамилия Габсбург. В конце XIII века император Рупрехт I сумел восстановить положение Германского королевства в империи - чешский король был разгромлен, поднявшие было голову соседи отражены, а Австрия впервые заявила о себе как о новой силе. Но после Рупрехта трон перешел к Люксембургам, на эпоху которых пришлись чума и гуситы. Внешняя политика империи носила рудиментарный характер реагирования на внешние раздражители, вроде ограниченного участия в Столетней войне на стороне Плантагенетов.
Империя в общем-то дремала, не тревожимая никем - императоры не могли позволить себе величавую политику в духе Барбароссы, но и соседи не обладали достаточной мощью, чтобы бросить серьезный вызов старому мастодонту.
Все изменилось на излете XV века - Европа переходила в Новое время, мир расширялся географически, изменялся технически и рос духовно. Надо было меняться или расходиться вовсе. Максимилиан Габсбург стал возрождать имперскую идею, формируя альянс Центральной Европы и Италии против возродившейся Франции и усиливающейся османской угрозы. Появились ландкснехты, началась имперская реформа, а потом пришел максимилианов внук Карл V - полунемец, полуголландец, полуиспанец, а в общем - человек эпохи гуманизма. Он и с Дюрером дружил, и часы починял.
К тому же, этот Габсбург был и иберийский монарх, и избранный король Германии, и римский император - испанское серебро хлынуло в карманы солдат, уже отпеваемая было Священная Римская империя оказалась живее всех живых. Император выиграл войну с Францией за Италию, отбросил осман от Вены - немцы и испанцы вместе сражались при Павии, а в Новом Свете появился Новый Аугсбург, как вдруг...
Обнаружилось, что децентрализация власти немецкого короля носила необратимый характер (такое всегда обнаруживается много позднее, а лучше лет эдак через сто) и немецкие фюрсты предпочитают заниматься секуляризацией церковных владений, а не большой имперской политикой. Для Карла, человека испанских нравов, все это было слишком сложно, неправильно и непонятно. Какой Лютер, какие протестанты? Устав от саботажа северогерманских правителей, Карл отрекся, а Габсбурги разделились на испанскую и австрийскую ветви. Где в этот момент находилась германская государственность - среди протестантских князей Германии, отправлявших своих рейтар на помощь французским гугенотам, или где-то в Вене, поддерживавшей Мадрид в его вражде с этими самыми французскими гугенотами - Бог весть, а углубляться в это подробнее мы сейчас не станем.
Между тем, прошло еще пятьдесят лет, начался XVII век. В Мадриде и Вене рассчитали, что общих врагов надо бить вместе, а для этого следует наконец-то сделать то, до чего никак не доходили руки - превратить Священную Римскую империю в "нормальное абсолютистское государство", на манер той же Испании. На деле-то, конечно, у испанцев царила та еще архаика, но за потоком богатств из Нового Света это в глаза не бросалось. В общем, план был прост: Габсбурги сообща переформатируют Священную Римскую империю, причем Вена получает себе Германское королевство, а Мадрид кое-что в Италии и полосу владений к Фландрии, чтобы оттуда наконец-то добить проклятых голландских еретиков.
Ну а когда Германия станет покорной императору, а Нидерланды испанской короне - остальное будет уже делом техники: как говорится, сбоку, значит шасть и морды прямо в грязь.
К сожалению для Габсбургов, они не заложили в свой план реакцию Франции, Англии и Нидерландов, а потому все закончилось катастрофой Тридцатилетней войны - вторым, после падения династии Гогенштауфенов, изломом немецкой истории. После Пиренейского мира Испания отлетела на обочину мировой политики, а германская государственность разделилась на две части: собственно австрийско-габсбургскую, с ее наследственными владениями в Чехии, Венгрии, Италии, и немецкую, представленную рядом государств. Были там и баварские амбиции, и саксонские проекты, и ганноверское восшествие на английский престол, но в конце концов на первый план выступил Бранденбург.
Так к середине XVIII века оформилось противостояние Берлина и Вены.
Оформилось-то оно оформилось, но как? Бранденбург, ставший королевством благодаря прусскому герцогству и его экстерриториальности в империи, благодаря которой... о, Господи - Габсбургам нужны были бранденбургские батальоны в Италии, в Испании и на Париж - шла финальная война с Людовиком XIV, Мальбрук в поход собрался, - а Гогенцоллерны попросили за это королевского статуса, чего Вена давать не хотела, ибо прецедент. К счастью для всех, вспомнили о Пруссии, в империю как бы полувходящей - так почему бы и нет? И бранденбургский маркграф стал "королем в Пруссии".
Да не суть, наплевать - главное, что Берлин постепенно становился сильнейшим государством в империи и Габсбургам с этим нужно было что-то делать. А что с этим можно было делать? С одной стороны, Гогенцоллерны на германскую государственность тогда смотрели апатично и интересовались в основном поддержкой своих притязаний на Померанию и давно уже обещанной Силезией, а с другой - они и так сильны, а начнешь им потакать - вообще сладу не будет.
Для Вены, которая одновременно играла на двух досках - имперской и европейской, Берлин постепенно стал крайне раздражающим фактором. Особенно при Фридрихе II, который действовал просто и ради прусских государственных интересов охотно жертвовал имперскими или германскими - до захваченной французами Лотарингии ему и дела не было, но за Силезию он готов был повоевать с Габсбургами, даже и заключив союз с Парижем.
Ах вот как? - спросили австрийцы и в свою очередь заключили альянс с Францией и Россией, предполагая разделить уже саму Пруссию. Началась Семилетняя война и где теперь находилась германская государственная идея было совершенно непонятно. У Габсбургов, ради разгрома Пруссии готовых пожертвовать рядом имперских или немецких территорий - или у Гогенцоллернов, воевавших с собственным императором? Победил дуализм.
Великую французскую революцию породила нация: потомки франков-аристократов были убиты или изгнаны, пережитки феодализма его не пережили, буржуазия получила собственность, крестьяне землю, Наполеон корону и войско. Начались походы и разговоры о возрождении империи Карла Великого, только уже совершенно французской. Повторилась история с Людовиком XIV, который жал-жал и дожал до появления "Великого альянса" и немецких пушек у Парижа. Наполеон ехал на французском национализме, но в такую игру можно было играть вдвоем, что и показали примеры Испании и Германии. Теперь германская государственная идея жила в либеральном проекте будущего: Великогерманском рейхе от Дуная до Рейна. Оставалось лишь одно - уговорить на этот проект Габсбургов, Гогенцоллернов и других монархов, совершенно не желавших расставаться с собственными правами ради романтических немецких националистов.
Революция 1848 года показала было что германская государственность живет теперь где-то во Франкфурте-на-Майне, но очень скоро обнаружилось, что без прусских или хотя бы австрийских войск все это прекраснодушные мечтания в мире английских пароходов и русских казаков. И тогда за дело взялся Отто фон Бисмарк - человек и юнкер. Это была такая глыба, такой кусок интеллекта, что его вполне можно измерять в великокарлах. Бисмарк отнял у австрийцев идею германской государственности и отнес ее в Берлин. Теперь дело оставалось за малым - повторить успех при Андернахе и основать новую империю.
Французы не заставили себя долго ждать - с 1648 года кошмаром любого государственного деятеля в Париже было объединение Германии. Поэтому, едва только обозначился алгоритм "Пруссия - Северогерманский союз - что дальше?", как французы уже спешили развязать войну с Берлином. Это было ошибкой, ведь как показали события между Гогенштауфенами и Люксембургами, между Фербеллином и Росбахом - даже децентрализованная, фрагментированная Германия может - в виде отдельных своих "фракций", - представлять угрозу для великих европейских держав. Наполеон III не учел опыт своего дяди и доехал до Седана.
В Версале был провозглашен император, на карте появился кайзеррайх. Теперь германская государственность прочно связывалась с Бранденбургом и Гогенцоллернами, а все австрийские и тем более баварские прожекты стали называть тупиковыми, ненужными, заранее обреченными на историческую неудачу - что, разумеется, не верно и не справедливо.
Тем не менее, импульс от бисмарковского рейха был настолько силен, что для избавления от конкурента потребовались две Мировые войны и многолетний раздел Германии.
На этой карте мы видим рейх после Первой мировой войны - печальное, но не безнадежное зрелище.
Даже в условиях жесточайшего кризиса 1929 - 1933 гг. приход к власти коалиции нацистов и радикальных правых консерваторов был далеко не таким неизбежным, как это принято считать. Однако, вышло как вышло и дело германской государственности оказалось в руках людей аморальных, предельно жестоких и попросту неумных. Эффективность сыграла с Германией дурную шутку - будь у Гитлера итальянская армия и румынская промышленность, он закончил бы куда раньше и с менее печальными последствиями. А так... в общем, горе проигравшим.
Вот оно - это горе, после Второй [мировой войны]. Оно - и третий кризис немецкой истории.
Сегодняшняя Германия только-только начинает политически оправляться от последствий двух Мировых войн. В общество постепенно проникает понимание того, что дипломатия - это не только разговоры в пользу бедных африканских стран, что война - ужас, ужас - может быть неизбежностью, через которую извольте пройти. Что рядом - поляки, русские и прочие венгры. Что история - не заканчивается сорок пятым или восемьдесят девятым годом. В общем, обычное переосмысление - тезис, антитезис, синтез. Вся эта диалектика по Гегелю.
Идея же германской государственности пребывает ныне в Бадене.
no subject
no subject
*надевая пикельхельм герра блогира
Что нам показывает данная картина?
Издавна немецкая нация жила в формате множества государств, и все так привыкли к этому, что полагали оный формат немецкой национальной нормой, ну потому что немцы таковы по сути вещей.
Вдруг немцы стали соединяться, прямо как брызги жидкого терминатора, и встала из блестящей лужи единая Германия.
Тут-то все поняли, что по сути вещей немцы должны жить все в одном рейхе.
— И австрийских немцев это тоже касается — строго сказал очередной немецкий канцлер.
Тогда австрийский канцлер забегал и хотел было провести плебисцит — потому что немецкий канцлер обожал плебисциты, и как же не сделать приятное хорошему человеку?
— Очень люблю! — подтвердил немецкий канцлер — Я даже сам спрошу австрийцев, мне-то они правду скажут, я им, чай, не чужой!
— Ой какие танчики приехали! — завопили австрийцы и влились в рейх.
Однако не прошло десяти лет, пришли совершенно посторонние люди, оторвали Австрию обратно и строго запретили даже думать о каких-то объединениях.
— А что так? — спросили австрийцы.
— А видите, сколько у нас танчиков? — пояснили чужие люди свою национальную концепцию.
Вот с тех пор Австрия находится в совершенно неестественном, попросту искусственном положении, размышляя о сути вещей именно так, как нам иллюстрирует данная картина.
no subject
Потом те же джентельмены и мсье утирали с лиц слюну фюрера.
no subject
С этими социал-демократами вообще всё несерьёзно: хочешь запретить чего — ну и запрещаешь, а они только кивают. Потом им кто-нибудь запрещает прямо противоположное или даже их самих — ну они и с этим соглашаются. Ненадёжные люди.
no subject
no subject
no subject
Европа, Циндао и Германская Восточная Африка, я полагаю. Вот последняя мордашка не очень понятна — может быть и чистая европейка, а может быть и примесь чего-то полинезийского, там сильно разные варианты.
no subject
The meeting of members of the Samoan Nazi Party in Apia, 1934.
On 15.1.1934, Mr. Alfred Matthes, a German planter (with a Tongan wife) in Western Samoa, was authorized to establish a branch of the National Socialist German Workers' Party (NSDAP or "Nazi Party") there by NSDAP District Leader E.W. Bohle. "Matthes made himself the first [Nazi Party] leader in Samoa and at once began to receive literature and printed propaganda from the Auslands Abteilung [Foreign Branch] of the Nazi Party in Hamburg. This literature, etc., was freely distributed among the Germans in Western Samoa." (Burke 1945c: 114) In December Matthes started to publish a circular, the "Samoan Nazi".
The Samoan Nazi Party had to compromise on racial purity; one committee member was married to a Jewish woman and two others were married to Samoans. Braisby, who seemed to know everything, reported to Wellington that the Samoan Nazi's were bothered by the Aryan standards required by Berlin. "To overcome this difficulty various debates have taken place among the Samoan Nazi's, and reference made to various anthropology authorities with the object of proving that Polynesian natives are not what is considered as coloured Negroid," Braisby reported to Wellington. "They appear to be having some difficulty in this direction, but the issue is so important to them that their hard work, talk and beer enter into their efforts. They persevere. The subject of this extraordinary discussion is watched with humorous interest by the German Concordia group, who, for the moment, may be considered to be the non-Nazi group." (Letter of Braisby to New Zealand governor Alfred Turnbull, dated 12.12.1934) The Samoan Nazi's presented their evidence to Berlin but there is no record of a reply. By 1936 Wellington was getting a bit more concerned about the Samoan Nazi and acting Samoa Administrator Alfred Turnbull was told to keep a closer watch on them as "there is perhaps some danger of their being inflamed by the somewhat ruthless actions in Germany of Hitler."
On January 20, 1937, Alfred Matthes and Gerhard Stoeicht returned to Apia from the Nazi Party's World Congress in Hamburg, Germany. (Burke 1945c: 116) In the spring of 1937 the German consul in Wellington visited the Concordia Gruppe in Apia. He reported to Berlin that the club on Beach Road "now bears a definitely National-Socialist imprint. There are pictures of our Führer in every room and in front of the ministry flies our national flag" (report to ministry of foreign affairs, dated 30.5.1937). He also wrote that New Zealand had become indifferent over Samoa and Berlin could be expected to get their former colonial place in the sun back without "over much persuasion". However, the problem was that in Samoa now there were "all degrees of miscegenation" among the island's German population which "expressed the whole tragedy of the German cause in Samoa".
Matthes kept the movement going and Braisby in July 1938 reported on a meeting, which 10 Samoans were a letter from Adolf Hitler was read out. Matthes said the Führer had promised the German people the return of their former colonies by Christmas. "What happened in the Rhine Valley is going to happen also to Samoa and New Guinea," Matthes said, "and at a not far distant date, according to the letter I have received from Hitler." During the Munich crisis in 1938 the Samoan Nazi became active again and apparently planned to seize some key government institutions. Briasby sent his police into the countryside to practice on the Lewis guns -- the same guns used on Samoans in 1929. Matthes went broke and Berlin dissolved the Samoan Nazi in April 1939. According to the Reichshauptstadt, Matthes and his party were a disgrace. The German Consul in Wellington asked New Zealand to help Matthes return to Germany. It is not clear if Matthes ever reached Germany.
no subject
спасибо. вот этот прелестный эпизод не знал.
no subject
Мгхмм, баварское — оно такое.
no subject