watermelon83 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
watermelon83) wrote2015-12-20 01:32 pm
watermelon83) wrote2015-12-20 01:32 pm
Хамон против макарон
- а также лягушачьи лапы перебитые сосисками. Итальянские войны (1494-1559 гг.). Первая часть, вместе с сифилисом, лежит тут.
Примерно так выглядели Итальянские войны, что доставляло известное неудобство дальтоникам и штатским
Новый виток итальянских многоходовочек
Всего четыре года прошло с последней войны, но как же изменилась карта Италии! Вместо сложной системы взаимно уравновешивающих друг дружку итальянских республик, княжеств, герцогств, графств и папства, с нависающей тучей империи на севере и франко-испанскими разборками на юге, Италия представляла собою полуостров разделенный на четыре зоны влияния - французскую, испанскую, папскую и венецианскую. Последняя была новейшей и слабейшей из всех - Республика Святого Марка пыталась компенсировать потери связанные с испанскими завоеваниями в Америках, португальских в Индиях и османских на Востоке. К сожалению для венецианцев, очередной итальянский правитель задумал хитрый План.
Римский Папа Юлий II был, как и все Папы, отцом, причем не только церкви, но и Отечества, соответственно Папского. Он одолел известное любому любителю современных сериалов семейство Борджиа, создал свою швейцарскую гвардию и задал моду на бороды в Святом Престоле. Юлий был человеком почти что античных, римских доблестей или, по крайне мере, пытался таковым казаться. Понимая, что французов и испанцев ему не побить, а немцев попросту незачем (ввиду их полного отсутствия в настоящий момент), он рассудил, что из многих невыгод можно создать немного выгод для Святого Престола. Он легко и быстро создал новый союз, Лигу, известную как Камбрейская. Цель была проста и понятна - раздел венецианских владений между лигистами, в число коих входили все заинтересованные стороны, включая германского короля, желавшего стать римским императором. Короче говоря, участников объединял простой интерес. Простой государственный интерес и желание покурощать Венецию к ее прежнему, морскому статусу. Разумеется, Папа, как настоящий итальянец, держал против союзников по святому делу за пазухой увесистый камень для побивания. Впрочем, в этом смысле все были хороши, кроме, конечно же, немца Максимилиана I, которому просто хотелось повоевать как немецкому королю, округлить свои владения как австрийскому эрцгерцогу и добыть рейху славы, как императору. В отличие от этих высоких целей, французы, испанцы и паписты готовились биться за банальное округление своих владений. Лигу создали аккурат к концу 1508 г. и так спешили, что пальба началась прямо с начала следующего года.
Франко-имперский прилив
Открыли дело пылкие французы, чей веселый король Луи XII умел и любил воевать, особенно в Италии и против итальянцев же. Вдохновляемые последовавшим весною посланием Папы венецианцам, в коем глава церкви Христовой предавал их проклятию и лишал всех владений, французы открыли кампанию сражением при Аньяделло. Венецианская армия, традиционно для Италии, представляла собою сборище наемников-кондотьеров и ополчения. Их войском, состоящим аж из 15 т. солдат, управляло несколько полководцев, не менее традиционно разделившихся на пылких и осторожных. Пылкие призывали к пылкости, осторожные - к осторожности. Ясность внесла Республика, прислав четкое указание, что в сражение следует вступать лишь затем, чтобы победить и никак иначе. Стороны маневрировали, покуда тот кондотьер, что отвечал за пылкость и поспешность не стал уговаривать своего осторожного и медлительного товарища атаковать. В общем, молодой и пылкий, за пятьдесят годков полководец, повел свою часть войска в атаку, нашел переправившихся через реку галлов и раздумал. Он занял высотку, поставил на ней пушки и стал посылать гонцов, вызывая товарища на помощь. А вот французы решили действовать. Первое время итальянцы отбивались, несмотря на французскую храбрость и швейцарских наемников, но после того как вторая часть их армии не подошла, а французской (30 т.), как раз наоборот, подошла, да с королем, дело приняло дурной оборот. Конница ускакала, пехоту и пушкарей перебили. Битва стоила Венеции 4 т. человек, много пушек и чести.
Теперь к делу подключился и император. Его войска занимали города и веси, вводя тяжеловесную имперскую бюрократию, с ее неудобным шрифтом и тяжелыми книгами. Не остались в стороне и испанцы, исправно заняв положенное им по святому делу. Казалось, что Венеции конец, но она будучи слабейшей, не была слабой. Закаленные столетиями борьбы на Востоке, венецианцы сжали зубы и продолжили бороться. В этом им помогли восстания - напуганные сменой властиТорговой Федерации Республики на Империю, утраченные города восстали. Желая поддержать это движение, отряд венецианцев лихим ударом взял Падую, перебив вместе с горожанами небольшой имперский гарнизон. Тогда император во главе 35 т. войска, из своих, французских и папистских войск приступил к ее осаде, ставшей героической страницей в борьбе советского, простите, итальянского народа. У императора было доброе сердце и острый ум, но хронически не было средств. Денег хватило лишь на двухнедельную осаду, так что после отражения последнего штурма его войско разошлось по домам, а Падуя, пусть и основательно разрушенная артиллерийским обстрелом, осталась свободной.
К концу года дела Республики вроде бы начали поправляться, но в декабре ее флот потерпел тяжелое поражение в речном сражении. Пушки французских союзников, солдат герцога Феррары (это не имя, а название), расстреляли венецианские галеры, уничтожив или захватив 17 судов и 2 т. моряков. Республика металась, пытаясь найти хоть какого-нибудь союзника: стучались к османам, стучались и к англичанам - все напрасно. И тут пришло спасение.
Юлий переменил дирекцию. Получив искомое, он решил, что полное низведение Венеции в ничтожество не выгодно Святому Престолу. Поэтому послы Республики, после символической (т.е. на словах) порки, получили христианское прощение, а главное - мир. Конечно, за это пришлось уступить Папе и испанцам уже потерянное, но зато теперь ничто не мешало венецианцам бороться с французами и имперцами. Ай да Юлий, ай да дипломат! Противоречия между главными лигистами нарастали давно, по мере роста французских успехов и грызни Престола с герцогом Феррары, но теперь маски были сняты. Война должна была продолжиться в иной редакции.
Коли-руби, Равенну бери - рифма неудачна, так и битва тоже
Пример швейцарского пик раша той эпохи - со злобным выражением лица идти с пикой или алебардой на французские пушки
Французы сердятся
Хотя из нашего далека череда союзов и контрсоюзов может показаться дурной шуткой и игрой пресловутого южного темперамента, на самом деле итальянские лидеры были холодны какпопа твоей бывшей лед. Французы действительно сильно распространились и их следовало сдержать, а галльскую собачонку, герцога Альфонсо (Феррара) и вовсе привести к покорности. Никаких эмоций, только политика. Итак, паписты и венецианцы теперь воевали с французами и феррарцами, коих поддерживал император. На это Юлий ответил безоговорочным признанием неаполитанской короны за испанцами, чем и оградил себя с юга.
И вновь французы первыми открыли кампанию. Они наступали на всех фронтах, но несмотря на ряд успехов ни к чему решительному это не приводило. Впрочем, их противники тоже не могли похвастаться чем-то особенно выдающимся - венецианцы терпели неудачу за неудачей от франко-имперцев, а наступление папистов на Феррару и вовсе закончилось катастрофой. После года маневров, французское войско внезапно атаковало Болонью, жители которой восстали против власти Рима. Папская армия вынуждена была поспешно отступать и к лету 1511 г. вся кампания против Феррары оказалась сизифовым трудом. Более того, галлы инициировали собор для разбора преступлений Святого Престола.
Юлий не сдавался. Он привлек к союзу Испанию и Англию, надеялся переманить туда же и императора. Созданная осенью того же года Священная лига должна была уравновесить успехи французов. Последние ответили новым, решительным усилием. Король Луи поручил войско в Италии собственному племяннику Гастону де Фуа, немурскому герцогу, как в песенке Мулермана. Двадцатидвухлетний герцог был молод и решителен. Выступив из Милана в начале 1512 г. он сорвал попытку испанцев отбить Болонью, а на обратном пути поколотил венецианцев. Вспыхнувшие было в Северной Италии мятежи быстро подавили и собрав обильную дань де Фуа пошел на Рим во главе 25 т. войска. Стороны сошлись в жесточайшем бою при Равенне в апреле 1512 г. Артиллерия испанцев и папистов чуть было не обратила французов в бегство, герцог Немура вынужден был использовать заградотряды из ландскнехтов, чтобы удержать чересчур пылких сынов Гаскони. Он, зная, что вскоре англичане высадятся во Франции и его войска убудет, спешил разбить врага не жалея солдат. Французы, коих было 23 т., атаковали 16 т. армию союзников. Впрочем, термин союзники вполне можно отнести и к войску де Фуа, состоящему не только из галлов, но и из немецких, швейцарских и итальянских контингентов. Постепенно позиции испанцев и папистов стали окружаться, теперь и они несли тяжелые потери от пушек врага, стреляющих с обоих флангов. Не выдержав, ринулась в атаку испанская конница. Она завязла и попав под удар французской обратилась в бегство. Французская конница начала преследование, а пехота пошла на штурм позиций врага. И была отражена, с большим уроном. Теперь уже испанская пехота пошла в наступление, но тоже не достигла успеха. В этот момент на поле боя появилась французская конница, которая и довершила бой. Испанцы и паписты были разбиты, но во время преследования погиб де Фуа, нарвавшийся с собственной свитой на крупный отряд испанцев. Победа стоила французам не менее 4 т. человек, их враги оставили на поле боя 9-10 т. солдат.
Победа оказалась пирровой - хотя французам удалось занять и разграбить Равенну, на Рим они не пошли, удрученные потерями и гибелью любимого полководца. В довершение всех бед их антипапский собор постигло фиаско, а император объявил о своем вступлении в Священную лигу. Новый французский командующий в Италии растерялся - германцы, из которых теперь и состояла большая часть его войска, разошлись после призыва императора, король Луи требовал вернуть свои легионы для отражения английского десанта, а что было делать ему, без солдат и денег? Он собрал оставшихся и ушел из Италии, роняя горькие слезы.
Конец союза и войны
Но тут дирекция опять почти полностью переменилась, да как! Венецианцы, из-за которых, собственно и начался весь сыр-бор, вышли из Лиги и заключили союз с французами. Как же это произошло? Император Максимилиан обладал дурной особенностью расстраивать все союзы в которые его имели несчастье приглашать. Так случилось и в этот раз - за участие империи в войне требовалось платить и Папа, нисколько не смущаясь, решил заплатить за это тем же, чем и обещал расплатиться в 1508 г., т.е. частью венецианских владений. И французов и венецианцев объединяла ненависть к Юлию и желание вывести из северо-италийской игры абсолютно лишних там имперцев. Этого союза, эдакого коварства, семидесятилетний старик Юлий не выдержал и помер аккурат в канун его официального заключения, в начале 1513 г. В том же году один малоизвестный тогда итальянский дипломат начал писать свои трактаты обо всем. Звали Никколо Макиавелли и по сравнению с его современниками он был идеалистом. На смену Юлию пришел Лев Х, коего мы благодарим за красоту имени и удобство номера, позволяющего набрать славную римскую цифру десять при помощи простой славянской х.
Новые союзники (речь идет о франко-венецианском блоке) начали с того, что попытались привести к ничтожеству нового миланского герцога, сына того самого узурпатора Лодовико, которого французы заточили в темницу еще в 15 веке, отчего он и умер. Новый герцог, укрывавшийся в Тироле, набрал швейцарских наемников, коим платил натурой, отдав страну на прокорм. При Новаре 10 т. швейцарское войско разбило 15 т. франко-венецианскую армию в лучшем стиле войн с Карлом Смелым. Несмотря на сильный огонь французских пушек и отсутствие кавалерии, швейцарская пехота злобной ощерившейся массой наползла на вражеские позиции и захватила их. С потерею 7 т. человек против 2 т. французы бежали. Под конец года испанцы, верные союзу с Папой, немало поколотили венецианцев, загнав их чуть ли не в город. Следующий год прошел в мелких стычках, все были слишком истощены. У немцев не было денег, у французов на молодой жене помирал немолодой короли Луи, англичане Генриха изображали из себя дедов Азенкура.
Новый король Франциск I, сменивший на троне Луи, решил придать кампании новый импульс. Используя новизну своего имени, он быстро собрал крупную армию и повел ее на Милан. На его пути встали туповатые швейцарцы, которые по своему крестьянскому скудоумию решили, что их региональное и временное преимущество вещь настолько незыблемая, что мозги им нужны разве что для подсчета барышей. Попытка поиграть в большую политику закончилась для них при Мариньяно. Осенью 1515 г. сомкнутые колонны непобедимой швейцарской пехоты пошли в атаку. Несмотря на неслыханную численность, около 20 т., швейцарцам и миланцам не удалось смять французские позиции - их встретили пики ландскнехтов, пушки и атаки тяжелой французской конницы на флангах. Первый день битвы прошел в тяжелых боях, на второй на поле прибыла союзная венецианская кавалерия. Положение швейцарцев сделалось безнадежным, но они сумели отступить достойно, не потеряв строя. Потери были громадными, швейцарцы и миланцы оставили на поле боя от 10 до 14 т., французский король уложил от 5 до 9 т. своих солдат. Швейцарцы бросили свои потуги и выйдя из войны вернулись к практике наемничества на службе у французского короля. Франциск въехал в Милан, оставив его за собой и увез во Франция Леонардо да Винчи, с его Моной.
Стороны принялись мириться, потому что, как мы уже знаем, старый Папа умер, а только он знал точно кто и на чьей стороне должен воевать. Сначала помирились паписты и французы, а потом они же и испанцы. Дольше всех не хотел мириться император Максимилиан, которому было положительно обидно - воевать воевали, а толку ноль. Наконец, его кое-как утешили тем, что Венеция выкупила у него собственные земли, обещанные когда-то Юлием. На том война и завершилась - венецианские владения частично поделили, римский престол округлился, французы окончательно отказались от Южной Италии в пользу испанцев и закрепились в Северной, в общем почти все тоже самое, что и до войны.
Примерно так выглядели Итальянские войны, что доставляло известное неудобство дальтоникам и штатским
Новый виток итальянских многоходовочек
Всего четыре года прошло с последней войны, но как же изменилась карта Италии! Вместо сложной системы взаимно уравновешивающих друг дружку итальянских республик, княжеств, герцогств, графств и папства, с нависающей тучей империи на севере и франко-испанскими разборками на юге, Италия представляла собою полуостров разделенный на четыре зоны влияния - французскую, испанскую, папскую и венецианскую. Последняя была новейшей и слабейшей из всех - Республика Святого Марка пыталась компенсировать потери связанные с испанскими завоеваниями в Америках, португальских в Индиях и османских на Востоке. К сожалению для венецианцев, очередной итальянский правитель задумал хитрый План.
Римский Папа Юлий II был, как и все Папы, отцом, причем не только церкви, но и Отечества, соответственно Папского. Он одолел известное любому любителю современных сериалов семейство Борджиа, создал свою швейцарскую гвардию и задал моду на бороды в Святом Престоле. Юлий был человеком почти что античных, римских доблестей или, по крайне мере, пытался таковым казаться. Понимая, что французов и испанцев ему не побить, а немцев попросту незачем (ввиду их полного отсутствия в настоящий момент), он рассудил, что из многих невыгод можно создать немного выгод для Святого Престола. Он легко и быстро создал новый союз, Лигу, известную как Камбрейская. Цель была проста и понятна - раздел венецианских владений между лигистами, в число коих входили все заинтересованные стороны, включая германского короля, желавшего стать римским императором. Короче говоря, участников объединял простой интерес. Простой государственный интерес и желание покурощать Венецию к ее прежнему, морскому статусу. Разумеется, Папа, как настоящий итальянец, держал против союзников по святому делу за пазухой увесистый камень для побивания. Впрочем, в этом смысле все были хороши, кроме, конечно же, немца Максимилиана I, которому просто хотелось повоевать как немецкому королю, округлить свои владения как австрийскому эрцгерцогу и добыть рейху славы, как императору. В отличие от этих высоких целей, французы, испанцы и паписты готовились биться за банальное округление своих владений. Лигу создали аккурат к концу 1508 г. и так спешили, что пальба началась прямо с начала следующего года.
Франко-имперский прилив
Открыли дело пылкие французы, чей веселый король Луи XII умел и любил воевать, особенно в Италии и против итальянцев же. Вдохновляемые последовавшим весною посланием Папы венецианцам, в коем глава церкви Христовой предавал их проклятию и лишал всех владений, французы открыли кампанию сражением при Аньяделло. Венецианская армия, традиционно для Италии, представляла собою сборище наемников-кондотьеров и ополчения. Их войском, состоящим аж из 15 т. солдат, управляло несколько полководцев, не менее традиционно разделившихся на пылких и осторожных. Пылкие призывали к пылкости, осторожные - к осторожности. Ясность внесла Республика, прислав четкое указание, что в сражение следует вступать лишь затем, чтобы победить и никак иначе. Стороны маневрировали, покуда тот кондотьер, что отвечал за пылкость и поспешность не стал уговаривать своего осторожного и медлительного товарища атаковать. В общем, молодой и пылкий, за пятьдесят годков полководец, повел свою часть войска в атаку, нашел переправившихся через реку галлов и раздумал. Он занял высотку, поставил на ней пушки и стал посылать гонцов, вызывая товарища на помощь. А вот французы решили действовать. Первое время итальянцы отбивались, несмотря на французскую храбрость и швейцарских наемников, но после того как вторая часть их армии не подошла, а французской (30 т.), как раз наоборот, подошла, да с королем, дело приняло дурной оборот. Конница ускакала, пехоту и пушкарей перебили. Битва стоила Венеции 4 т. человек, много пушек и чести.
Теперь к делу подключился и император. Его войска занимали города и веси, вводя тяжеловесную имперскую бюрократию, с ее неудобным шрифтом и тяжелыми книгами. Не остались в стороне и испанцы, исправно заняв положенное им по святому делу. Казалось, что Венеции конец, но она будучи слабейшей, не была слабой. Закаленные столетиями борьбы на Востоке, венецианцы сжали зубы и продолжили бороться. В этом им помогли восстания - напуганные сменой власти
К концу года дела Республики вроде бы начали поправляться, но в декабре ее флот потерпел тяжелое поражение в речном сражении. Пушки французских союзников, солдат герцога Феррары (это не имя, а название), расстреляли венецианские галеры, уничтожив или захватив 17 судов и 2 т. моряков. Республика металась, пытаясь найти хоть какого-нибудь союзника: стучались к османам, стучались и к англичанам - все напрасно. И тут пришло спасение.
Юлий переменил дирекцию. Получив искомое, он решил, что полное низведение Венеции в ничтожество не выгодно Святому Престолу. Поэтому послы Республики, после символической (т.е. на словах) порки, получили христианское прощение, а главное - мир. Конечно, за это пришлось уступить Папе и испанцам уже потерянное, но зато теперь ничто не мешало венецианцам бороться с французами и имперцами. Ай да Юлий, ай да дипломат! Противоречия между главными лигистами нарастали давно, по мере роста французских успехов и грызни Престола с герцогом Феррары, но теперь маски были сняты. Война должна была продолжиться в иной редакции.
Коли-руби, Равенну бери - рифма неудачна, так и битва тоже
Пример швейцарского пик раша той эпохи - со злобным выражением лица идти с пикой или алебардой на французские пушки
Французы сердятся
Хотя из нашего далека череда союзов и контрсоюзов может показаться дурной шуткой и игрой пресловутого южного темперамента, на самом деле итальянские лидеры были холодны как
И вновь французы первыми открыли кампанию. Они наступали на всех фронтах, но несмотря на ряд успехов ни к чему решительному это не приводило. Впрочем, их противники тоже не могли похвастаться чем-то особенно выдающимся - венецианцы терпели неудачу за неудачей от франко-имперцев, а наступление папистов на Феррару и вовсе закончилось катастрофой. После года маневров, французское войско внезапно атаковало Болонью, жители которой восстали против власти Рима. Папская армия вынуждена была поспешно отступать и к лету 1511 г. вся кампания против Феррары оказалась сизифовым трудом. Более того, галлы инициировали собор для разбора преступлений Святого Престола.
Юлий не сдавался. Он привлек к союзу Испанию и Англию, надеялся переманить туда же и императора. Созданная осенью того же года Священная лига должна была уравновесить успехи французов. Последние ответили новым, решительным усилием. Король Луи поручил войско в Италии собственному племяннику Гастону де Фуа, немурскому герцогу, как в песенке Мулермана. Двадцатидвухлетний герцог был молод и решителен. Выступив из Милана в начале 1512 г. он сорвал попытку испанцев отбить Болонью, а на обратном пути поколотил венецианцев. Вспыхнувшие было в Северной Италии мятежи быстро подавили и собрав обильную дань де Фуа пошел на Рим во главе 25 т. войска. Стороны сошлись в жесточайшем бою при Равенне в апреле 1512 г. Артиллерия испанцев и папистов чуть было не обратила французов в бегство, герцог Немура вынужден был использовать заградотряды из ландскнехтов, чтобы удержать чересчур пылких сынов Гаскони. Он, зная, что вскоре англичане высадятся во Франции и его войска убудет, спешил разбить врага не жалея солдат. Французы, коих было 23 т., атаковали 16 т. армию союзников. Впрочем, термин союзники вполне можно отнести и к войску де Фуа, состоящему не только из галлов, но и из немецких, швейцарских и итальянских контингентов. Постепенно позиции испанцев и папистов стали окружаться, теперь и они несли тяжелые потери от пушек врага, стреляющих с обоих флангов. Не выдержав, ринулась в атаку испанская конница. Она завязла и попав под удар французской обратилась в бегство. Французская конница начала преследование, а пехота пошла на штурм позиций врага. И была отражена, с большим уроном. Теперь уже испанская пехота пошла в наступление, но тоже не достигла успеха. В этот момент на поле боя появилась французская конница, которая и довершила бой. Испанцы и паписты были разбиты, но во время преследования погиб де Фуа, нарвавшийся с собственной свитой на крупный отряд испанцев. Победа стоила французам не менее 4 т. человек, их враги оставили на поле боя 9-10 т. солдат.
Победа оказалась пирровой - хотя французам удалось занять и разграбить Равенну, на Рим они не пошли, удрученные потерями и гибелью любимого полководца. В довершение всех бед их антипапский собор постигло фиаско, а император объявил о своем вступлении в Священную лигу. Новый французский командующий в Италии растерялся - германцы, из которых теперь и состояла большая часть его войска, разошлись после призыва императора, король Луи требовал вернуть свои легионы для отражения английского десанта, а что было делать ему, без солдат и денег? Он собрал оставшихся и ушел из Италии, роняя горькие слезы.
Конец союза и войны
Но тут дирекция опять почти полностью переменилась, да как! Венецианцы, из-за которых, собственно и начался весь сыр-бор, вышли из Лиги и заключили союз с французами. Как же это произошло? Император Максимилиан обладал дурной особенностью расстраивать все союзы в которые его имели несчастье приглашать. Так случилось и в этот раз - за участие империи в войне требовалось платить и Папа, нисколько не смущаясь, решил заплатить за это тем же, чем и обещал расплатиться в 1508 г., т.е. частью венецианских владений. И французов и венецианцев объединяла ненависть к Юлию и желание вывести из северо-италийской игры абсолютно лишних там имперцев. Этого союза, эдакого коварства, семидесятилетний старик Юлий не выдержал и помер аккурат в канун его официального заключения, в начале 1513 г. В том же году один малоизвестный тогда итальянский дипломат начал писать свои трактаты обо всем. Звали Никколо Макиавелли и по сравнению с его современниками он был идеалистом. На смену Юлию пришел Лев Х, коего мы благодарим за красоту имени и удобство номера, позволяющего набрать славную римскую цифру десять при помощи простой славянской х.
Новые союзники (речь идет о франко-венецианском блоке) начали с того, что попытались привести к ничтожеству нового миланского герцога, сына того самого узурпатора Лодовико, которого французы заточили в темницу еще в 15 веке, отчего он и умер. Новый герцог, укрывавшийся в Тироле, набрал швейцарских наемников, коим платил натурой, отдав страну на прокорм. При Новаре 10 т. швейцарское войско разбило 15 т. франко-венецианскую армию в лучшем стиле войн с Карлом Смелым. Несмотря на сильный огонь французских пушек и отсутствие кавалерии, швейцарская пехота злобной ощерившейся массой наползла на вражеские позиции и захватила их. С потерею 7 т. человек против 2 т. французы бежали. Под конец года испанцы, верные союзу с Папой, немало поколотили венецианцев, загнав их чуть ли не в город. Следующий год прошел в мелких стычках, все были слишком истощены. У немцев не было денег, у французов на молодой жене помирал немолодой короли Луи, англичане Генриха изображали из себя дедов Азенкура.
Новый король Франциск I, сменивший на троне Луи, решил придать кампании новый импульс. Используя новизну своего имени, он быстро собрал крупную армию и повел ее на Милан. На его пути встали туповатые швейцарцы, которые по своему крестьянскому скудоумию решили, что их региональное и временное преимущество вещь настолько незыблемая, что мозги им нужны разве что для подсчета барышей. Попытка поиграть в большую политику закончилась для них при Мариньяно. Осенью 1515 г. сомкнутые колонны непобедимой швейцарской пехоты пошли в атаку. Несмотря на неслыханную численность, около 20 т., швейцарцам и миланцам не удалось смять французские позиции - их встретили пики ландскнехтов, пушки и атаки тяжелой французской конницы на флангах. Первый день битвы прошел в тяжелых боях, на второй на поле прибыла союзная венецианская кавалерия. Положение швейцарцев сделалось безнадежным, но они сумели отступить достойно, не потеряв строя. Потери были громадными, швейцарцы и миланцы оставили на поле боя от 10 до 14 т., французский король уложил от 5 до 9 т. своих солдат. Швейцарцы бросили свои потуги и выйдя из войны вернулись к практике наемничества на службе у французского короля. Франциск въехал в Милан, оставив его за собой и увез во Франция Леонардо да Винчи, с его Моной.
Стороны принялись мириться, потому что, как мы уже знаем, старый Папа умер, а только он знал точно кто и на чьей стороне должен воевать. Сначала помирились паписты и французы, а потом они же и испанцы. Дольше всех не хотел мириться император Максимилиан, которому было положительно обидно - воевать воевали, а толку ноль. Наконец, его кое-как утешили тем, что Венеция выкупила у него собственные земли, обещанные когда-то Юлием. На том война и завершилась - венецианские владения частично поделили, римский престол округлился, французы окончательно отказались от Южной Италии в пользу испанцев и закрепились в Северной, в общем почти все тоже самое, что и до войны.
no subject
no subject
no subject
постоянно читаю писки отечественных мододелов (нихуя кстати ненамододеливших, все пиздится у буржуев) о том как они ненавидят разрабов и т.д.
простая мысль о том, шо без них мододелы нахуй как то им в голову не приходит
no subject
no subject
просто всему есть границы
no subject
Но в целом согласен.
no subject
Скажу честно, пока текст не прочитал, но обязуюсь прочитать, щас занят, работа ( хоть и воскресенье, ибо Израиль).
Но сразу вопрос интересный - а вот про эту же самую эпоху, но про немного иные места - про османов, взятие Византии, Белграда и Иерусалима, про осады Вены, про Родос и Мальту, будет такое? В кастюмах, как уж повелось))). Было бы очень и очень. )))
no subject
мы, украинские евреи, с вами!
з.ы. будет конечно, не могу не рассказать о том как ландскнехты добыли кофий при осаде Вены
no subject
no subject
no subject
Блять, я вот вообще не понимаю - как так можно писать. Я над "Ртутью" сидел три дня, вырячившы очи.
no subject
no subject
вот уж империя зла, так империя зла
no subject
На самом деле у османов есть два плюса-они закрыли Европу от исламствующей гопоты, сделав это внутренним горем, и своей жадной и идиотской политикой сплотили европейские страны. А потом оперативно впали в ничтожество и жарят кебаб....
no subject
этим летом посетил, назло рф
потом правда поехал в рф, предавать страну, но об этом тсс
no subject
no subject
no subject
no subject
Северная Африка поближе, местные бедуины без "отпускников" из Малой Азии ничего собой не представляли, исламизация была поверхностной и вполне обратимой.
Смотрим на Иберийский полуостров и крутим дырочки для орденов за восстановление Римской империи в отдельно взятом бассейне Средиземного моря.
no subject
Но вот реконкиста в С.Африку с 16 века? Если отбросить моменты идеологии и религии, то какие она несет выгоды? Технический аспект-отдельная песня...
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Марокканская пшеница вывозилась в Португалию, а завоевание Алжира началось после известного случая "удар опахалом", когда французский консул и алжирский бей не сошлись в цене за алжирскую пшеницу которой кормили французские революционные армии и наполеоновские войска.
no subject
Если в том смысле, что ничего кроме зерна (ну, и пиратских лоханок) они не экспортировали?
Тогда и рф – немецкая бензозаправка.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
но отбились, да от максимально возможной силы, собранной ими - т.е. показали предел
остальное уже было вопросом времени
no subject
no subject
война, конечно, разбой, но не только
no subject
no subject
А всякие там идеи, мироустройство, вселенские ценности, за царя, за Сталина и т.п., то надо сильно мозг разжиженный иметь
no subject
no subject
no subject
В результате и свое производство работает, и безработным есть что делать, и соседи не отвлекаются.
no subject
"Гыррррр на них! За Панбога, братечки, гыыыыыррррр!!!1111"
От это эпоха была, матьмаяженщена! Панбогу слава, шо я тогда еще не родился, бо сразу бы помер с переляку от такой исторической обстановки.
Давайте про утраквистов, табор, сироток, цепников, крыжаков, про дефенестрации всякие, и вообще, про все такое страшное, пан коллега!
Влупим моргенштерном познания по хундсгугелю невежества!
no subject
no subject
no subject
no subject
вообще, 30-ка это лебединая песнь испанской пехоты, немецких ландсов и старого, феодального мира
и победный крик французского государства-машины
no subject
Хорош!
Laikažudynas 2015-12-20
no subject
no subject
Самое интересное, что в главной кампании мода весь упор идёт на матушку Русь. Вот не знаю, кто автор этого мода, забросивший его на просторы интернета, но он стопудово фанат Руси. Ведь это самая сильнейшая фракция в моде, как ни крути.
В целом кампания значительно меняется. От ванильной составляющей тут и следа не осталось. Возьмём в пример как раз-таки любимую автором Русь.
no subject