watermelon83 (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
watermelon83) wrote2016-04-22 09:04 am
watermelon83) wrote2016-04-22 09:04 am
Занимательная физиономистика
- все главнокомандующие в ПМВ, в хронологическом порядке. Т.е. не все, конечно, но большинство, да. История была сурова к ним - почти иконы во время войны и почти иуды после нее. Известные и забытые. В этом смысле забавно уцелели репутации немецких и австрийских главкомов, их оппонентам досталось от общественного негодования намного больше, а уж в одной стране - так и вообще. Не были обижены и водители балканских армий, но там и выбирать-то было не из кого.
Англичане, французы, немцы, россияне. У последних, к слову, каскад лиц, с явной тенденцией к деградации: от статного Ник Ника до косоглазого Алексеева и совсем уже... специфического товарища Абрама - первого советского главкома т. Крыленко (видного прапорщика и прокурора, сгинувшего в годы перегибов культа одного педофила). Товарищ Абрам, к слову, будто бы сошел к нам со страниц Преступного человека Ломброзо - это, опять-таки, блестяще доказывает всю несостоятельность физиономистики. Американцам повезло отвоевать с одним главкомом, англичане расщедрились на двух, немцы на трех, а французы грохнули четырьмя. Последний, впрочем, распространился на всю Антанту. Не особенно угнались за российской чехардой итальянцы (два), австрийцы (два) и османы (один, и тот условный). О сербах или румынах и говорить не стоит.
Собственно говоря, задумка поста очень проста: собрать все этиморды лица и фигуры в одном месте и дать читателям возможность посмотреть. Потому что набившая оскомину правда войны, с 4438598 фотографией залитого водой окопа является правдой, но уж точно не всей правдой. Посмотрите на лица, вглядитесь в них. Они пытались управлять битвой миллионов.
Я снабдил подборку небольшими комментариями. И Людендорфом, потому что какой уж Гиденбург без него? В общем, смело выбирайте самого симпатичного!
з.ы. хорошо бы такие подборки и по другим событиям сделать (по нашей Гражданской, например) - а то по отдельности всех знаем, а поди вместе собери.
Очень гармоничный маршал - пышные усы, фигура, сладкий как крем голос. Папаша Жоффр был французским Гинденбургом, но без его способностей и Людендорфа за спиною. Немногословный и очень самоуверенный, он совершенно не вязался с тем авантюристическим довоенным французским планом-17, согласно которому галлы должны были наступать до предела, используя французский аналог оркского waaagh. Германское командование, британские экспедиционные силы, французское умение восстанавливаться после неудач и собственная невосприимчивость к плохим новостям спасли Жоффра в 1914, но уже в следующем году стало ясно, что этого недостаточно. Выяснилось, что французский главком несколько неадекватен стоящей перед союзниками задаче. Не в пользу прославленной французской остроте ума будет то, что они сняли его намного позже, чем англичане Френча: потребовалось катастрофическое начало Вердена, чтобы свалить этого внешне архетипического французского генерала.
Главный французский неудачник в мировой войне. Это же надо так попасть! Аккуратно маневрировать на службе и вне ее, успеть стать своим для всех, обрести популярность в обществе и воинскую славу. Обещать быструю победу после Вердена, в течение двух дней. И увлекать, увлекать, увлекать - да вот хотя бы этого собеседника (кажется, журналист?)! Ах, это сочетание мундира и светской обворожительности! Генерал Нивель стал главнокомандующим пообещав уставшей нации простое решение. Увы, все, буквально все встало на его пути: Россия, которая провалила график союзного наступления в 1917, слухи о новом наступлении (почему-то широко разошедшиеся!), готовность к нему немцев (да как же прознали?)... Быстрый взлет и - такое же падение, обратно в колонии. Что же осталось? Бессмертная фраза: они не пройдут, Ils ne passeront pas! И все равно, не прижилось - приписали Петену-пютэну и каким-то испанцам. Не надо было, не надо было спешить!
Петен - еще один упрямец, но без слащавости Жоффра. Твердый, даже твердокаменный, он был малочувствителен к эмоциям окружающих его, спокоен к потерям и только иногда прорывавшаяся в нем колкая язвительность демонстрировала всю силу чувств маршала Франции. Хорошо подготовленный офицер получил мировую известность в Верденской битве (невозмутимо бросая в топку войска, чтобы выиграть время логистам) и принял расстроенную своим предшественником армии. Мятежи были жестко (но не жестоко) подавлены, а Петен быстро вернул французской армии боевую готовность - она вновь могла наступать, и как! Он показал себя умным генералом: творчески переработав опыт верденской мясорубки, Петен дал своим солдатам исцелится в ходе малых наступлений 1917 года. Эти удары, широко оснащенные технически, с крайне малыми целями и постоянным их чередованием вымучивали немецкое командование не истощая французской пехоты. Тактика дала плоды: в 1918 галлы пережили вполне достойно, без морального надлома. В этом видна умная, логично мыслящая голова маршала.
Фош, этот французский аналог германского Макензена, был наглядным символом возрождения французской мощи после войны 1870 года. Быстрый, неунывающий и парадоксальный, он быть может и не был выдающимся стратегом, однако никто лучше него не умел вцепиться во врага, нанося ему удары наотмашь и не давая передышки. В начале войны такое оперативное искусство привело к громкому разгрому в Эльзас-Лотарингии, но в условиях последнего года, Фош и его способности военного дипломата были на своем месте. Пожалуй из всех союзных генералов только он один смог так эффективно управлять разноплеменными массами, находя общий язык и с мрачноватым Першингом и замкнутым Хейгом. А главное, Фош - больший француз, чем все, Фош - это символ, олицетворение духа французской армии, такое же каким был неброский и мрачноватый Китченер для британцев.
Бельгийский король Альберт Первый. Очень хороший человек.
Маленький краснолицый англичанин, с вечно удивленно-сердитым лицом, Френч не был ни интеллектуально, ни морально готов к той автоматизированной бойне, которая вскоре развернулась на многочисленных полях мировой войны. Шагая вдоль внезапно ставших непреодолимыми окопов с выражением лица мне это не нравится, он тосковал по старым добрым денькам, когда можно было ударить по врагу артиллерией, задать ему взбучку в штыковой и загнать потом мерзавца лихой кавалерийской атакой.
Вместо этого ему приходилось постоянно читать знакомые фамилии в списке потерь. Мир, привычный мир маленькой английской армии, оперирующей в старом добром стиле флот берет ваш полк, плывет с ним за сотню миль и завоевывает очередную страну безвозвратно уходил. И без того непростой характер фельдмаршала портился еще больше, он сердился, не понимая как можно, вот так просто свести войну к подсчету количества орудий на километр? В итоге, поссорившегося со всеми сразу, изобретателя хорошей куртки и автора отвратительной книги с характерным названием 1914 тихо убрали на повышение. Что сказать? Карикатурно типичный британский генерал до ПМВ.
Хейг, по мнению некоторых, был лучшим шотландским генералом за всю историю - перебить столько англичан! На самом деле он был человеком в футляре, да еще и в упаковке. Молчаливый, неспособный выдавить из себя в нужный момент да или нет, он был упрям в повторении бесплодных атак и неспособен посмотреть на проблему в целом. Этот генерал-загадка, вызывающий дух Наполеона на спиритических сеансах, был чем-то похож на Веллингтона в нежелании хоть как-то объясниться с общественным мнением. Это, само по себе, было бы не так плохо, коль Хейг оказался и столь же эффективен на поле боя как и железный герцог. Но именно этого и не было, не говоря уже о том, что последнему не приходилось вести цвет имперской молодежи в пекло Соммы и Пашендейла. Его репутация мясника и самого кровавого союзного генерала ПМВ крайне слабо обеляется апелляциями к подчеркнутой замкнутости и даже застенчивости.
Как главнокомандующий он был слишком приземлен: техничен до ограниченности, без всякого общего и стратегического кругозора.
Американская армия, в целом, в ПМВ особых лавров не снискала. Все знали, что США окончательно склонили войну в пользу союзников, но на что потратили больше 100 т. солдат убитыми ответить трудно. Строго говоря, сложно было бы ожидать от спешно развертываемой массовой армии чего-то больше нежели энтузиазма, а у американцев он был, да еще какой. Примерно то же мы можем сказать и о Першинге. Американский немец, он бы поклонником их армии, а командовал неграми и воевал с мексиканскими бандитами. До того как сразиться с войсками Гинденбурга, Першинг благополучно проигрывал партизанскую войну Панчо Вилье и его мучачос: к счастью для него, США вовремя выпутались из борьбы с грозной Мексикой для войны с Германской империей. Першинг поехал во Францию с традиционным недоверием американцев к европейцам, опасаясь надувательства и того, что с его войсками будут обращаться как с зуавами и русскими. Особой роли в отражении натиска Людендорфа ему сыграть не удалось, но американцы громко подымали пыль на горизонте, а если и вызывали беспокойство союзников, то лишь отвратительной организацией собственного тыла. Великое дело, в общем, суметь дойти до нужного места в нужное время.
Итальянец Кадорна был как раз тем командующим, каким их представляли себе, начиная с двадцатых годов, критически настроенные массы: безжалостный офицер, гонящий на убой сотни тысяч солдат ради продвижения на пару сотен метров, замкнутный в своей касте солдафон, неспособный ни на что другое. Интересно, насколько поведение итальянского солдата, ведомого в очередное (второе, пятое, десятое и т.д.) сражение на Изонцо не соответствует привычным штампам: пожалуй самая суровая дисциплина, доходящая до жестокости, царила именно в этой армии. В итоге, Кадорна довел свое оружие до опасной степени хрупкости, изломав его о неприступные горы, а когда пришел настоящий германец - начался разгром. Разумеется, он тут же завопил о предательстве, о том, что во всем виноват тыл и штатские. Союзники, не испытывающие к его методам ни малейшего доверия, поставили вопрос ребром и Рим обменял неудачника на англо-французские резервы.
Бравый Диаз одержал главную и единственную победу Италии в ПМВ. Какую же? О, итальянские военные придрались к вопросу протокола и согнав уже прекративших сражаться австро-венгров в плен, объявили это победой. Потом в честь нее назвали линкор, оказавшийся (о, конечно) в английском плену уже во ВМВ. А Диаз, что Диаз? Хороший генерал, разумный.
Великий князь Николай Николаевич -длинная высокая бездарность, неумный интриган, проваливший предвоенную реформу в армии и умевший безошибочно подбирать себе отвратительных помощников. Но - красив! но - верен союзникам! но - ненавистник германизма! и храбр! и общественность одобряет, а солдаты и вовсе без ума (какой-такой князь?)! А уж за то, что его не любила императрица и распутинская клика - за это князю простили и ухнутую в грязь кампанию 1914 и кровавое месиво 1915. Рыцарственный Ник Ник смалчивал промахи собственных дураков в Ставке и армии, зато в делах прямо не входящих в его компетенцию мог быть нестерпимо груб, да вот хоть с адмиралами. Русский богатырь, прямо по Щедрину.
Да, вот так. Помолчим. Ну, переходим к следующей фотографии.
Генерал с лицом кота, вечно хмурый Алексеев. Рабочая лошадка, редкий типаж в образованной России. Не орел, не вождь, не отец солдатам и не очень хороший слуга царю, но крепкий генерал. Посидеть, подумать, да самому. Он лучший аргумент в пользу того, что Российская империя вовсе не была обречена на исторический крах, в смысле того переворота, который превратил нормальное общество в регламентированный дурдом временных и Совдепии. Выходец из солдатской семьи был в роли Васи из анекдота: пока все обсуждали, что да как, Вася пахал. Вокруг плел свой заговор Гучков, мялся Эверт, истерил Брусилов, совершал геройства Корнилов, а посреди всей этой бестолковщины, щедро политой кровью народов, трудился Алексеев, как деревянный титан поддерживая здание империи. Когда в 1915 казалось, что это конец, сейчас все рухнет, крепости падали одна за другой, окружались армии, сказывалась нехватка всего - на нем держался весь фронт. Славный русский солдат, проспавший славное русское царство да так, что и не заметил. Без борьбы, а просто, по простоте.
Брусилов (Трусилов), еще одна дутая фигура ПМВ. Православный оккультист и республиканский паж, он издавна боролся с монархией, особенно в тяжелую годину целования руки императору. Хлесткие приказы помереть, истерика сменявшаяся бахвальством - вот и весь багаж генерала до 1916 года. Потом внезапный взлом слабых австро-венгерских позиций и чудовищная мясорубка, погубившая остатки прежней армии. Тот извилистый путь российско-советской истории, сделавший из нашего героя красного полководца, создал абсолютно неверный образ генерала: его подают эдаким Алексеевым, щупленьким старичком с хитринкой и лукавостью в глазах. А был он совсем не стар, по кавалерийски подвижен, да с апломбом! с революционной патетикой - и слезой, если надо было. Между струек прошел верный монархист и республиканец Брусилов, пососавший у всех маток сразу. Действительно, в чем-чем - а в этом стратег. И - все. Погубить сотни тысяч своих солдат, последних солдат империи, на немецких пулеметах, да в размен на австрийских пленных - много таланта не надо. А уж какой он главком был - и говорить не о чем, и не вспомнит никто. Создатель революционных баталионов смерти и эскадронов чорных гусар.
Сначала Корнилов неудачно командовал дивизией, потом военным округом, потом армией, а потом и мятежом-переворотом. Что сказать - не везло, наверное.
Душка Алексан Федорович! Наш единственный, наш главноуговаривающий! Что там говорить, в разрезе управления войсками? Да не дурнее Николая выходит он - у того не нашлось в нужный момент верной части и у этого. Об остальном и говорить нечего: пример того какие ничтожества могут копошиться на некогда великих развалинах.
И, ах-ах! такая обида, такая несправедливость истории: придумали проказники, что убегал переодевшись в женское! А ведь - просто, в панике бежал, но не переодевшись. Машину американского посла экспроприировал (как старый эсэр!), но на иное времени уже не оставалось! а вот Ленин - да, вот тот парик одевал летом, когда бежал от него, Керенского! Чего бежал, спрашивается - могли же отлично столковаться! ах-ах, это большевистское доктринерство! И не очистишься теперь... Ну что же, ну что же... Зато был и военным, и морским министром, и главнокомандующем - и наступление Керенского было, уже не вычеркнешь.
Родитель крылатого выражения отправить в штаб к Духонину не поражает нас воинственной наружностью - однако же проявил себя достойнее многих. Был лоялен правительству и стране, до конца, до смерти.
А это его преемник-убийца, отвратительный даже по большевистским меркам товарищ Крыленко. Первый, первый советский главком в ПМВ - и последний. Пронзительно глядит он вдаль, на полки генерала Гофмана. Советский прапорщик - а в погонах. Партия поправит товарища Абрама, но двадцатью годами позднее.
Победоносное участие Румынии в ПМВ хорошо известно. А это генерал Презан, чьи войска как-то остановила австро-венгерская полиция. Т.е. в прямом смысле - не дала войти в город, отстреливалась. В начале румынского вступления в войну, они, румыны, даже наступали, точнее продвигались вперед на тех участках где не было врага. Потом последовал погром, выход из войны и быстрый же в нее вход, за сутки до ее завершения. Так славный генерал Презан победил Германскую империю.
В мировой войне нарушать нейтралитет могут только плохие, злые страны. Вроде Германии. Хорошие и честные, как союзники, нейтралитетов не нарушают. Ну разве это нарушение - вторгнуться в Грецию, навести пушки на дворец и устроить государственный переворот, заменив монархию республикой? Это вам не Бельгия, а Греция, которая теперь присоединяется к правому делу Антанты. Ну, а всеми этими гоплитами командовал славный генерал Данглис. Тоже не Македонский, знаете ли.
Воевода (по ихнему - фельдмаршал, во как) Путник - сербский воитель. Отбил неуклюжие маневры австрийцев в первый год войны, на второй напоролся на страшного Макензена и сербское войско кончилось, а сам воевода вышел в отставку и помер. А так, дядька был, по сербским меркам, даже и не плохой, не без образования.
А это Мишич, который опосля. Руководил сербской армии после исхода (да-да) и т.д. Тоже серб, на чем и закончим.
Сам Фэн Гочжан, великий китайский фельдмаршал. Китай вступил в ПМВ потому что союзники неопровержимо доказали, что кайзер собирает трупы своих солдат ижрет делает из них пену для ванн. Ну, это формально, а на деле потому что Япония была близко, а Германия далеко. Потом правда оказалось, что с пеной вышла аглицкая шутка, но Китай-то уже вступил. Вот в это время наш герой и руководил чем-то там республиканским с оружием. Чем богаты.
Биография Энвер-паши неопровержимо доказывает, что 20 век был обречен на рождение тоталитарных, идеологических государств. Задолго до всяких большевиков и фашистов, Энвер и его турецкие товарищи создали собственную партийную диктатуру, с чистками, особым путем и геноцидом. Как командир, Энвер был полным нулем, ответственным за ряд поражений, но как протодиктатор, он оказался на своем месте: во многом благодаря его безумной энергии (плюс суховатые спецы из Берлина) турецкая армия сумела продержаться до окончательного краха Германии.
Суховатый, но подвижный болгарский генерал. Еще раз продемонстрировал тот факт, что болгары - лучшие солдаты на Балканах. Сумел утереть нос союзникам, отбив их атаки в последних боях ПМВ.
Немолодой австриец Гетцендорф обладал импульсивностью юного полководца. Имея в руках войско, на котором экономили долгие годы, он вел его решительно и смело, должно быть даже слишком. Сложно требовать сверхэффективности от командующего армией нескольких государств с парой десятков языков, но Гетцендорф все-таки успел увидеть крах сербской и русской армий.
Умница Штрауссенбург был достойным преемником: он заменил расточительную войну неожиданных творческих решений своего предшественника сугубой научностью и здравостью, на германский манер. Но изменить ее исход было уже не в его силах, хотя сам Штрауссенбург одерживал только победы. И румыны - он с горстью солдат отбил румынский натиск: даже если посчитать самого Штрауссенбурга и всех его обозных (включая давно дезертировавших чехов) выходило что-то около 30-ти румынов на одного австрийца. А он справился, без всякой Спааааарты.
Младший Мольтке, племянник того самого фельдмаршала, был человеком сомневающимся и в себе неуверенным, как и многие родственники великих: психология, знаете ли. Во-первых, он не был уверен, что план Шлиффена сработает, во-вторых, он не был уверен в союзниках, врагах и их поведении, а в-третьих - не разделял всеобщей иллюзии о скоротечности войны, предсказывая ее долгий и обескровливающий характер. Но - план уже положен в сейф, а потому ничего менять не будем! В целом. В частностях можно и подкорректировать, улучшить картину, так сказать. Это улучшение стоило немцам Парижа в 1914 году: образно выражаясь, Мольтке начал строить дом по старому чертежу, но с другими стройматериалами. Разумеется, эта конструкция рухнула, а сам Младший - сломался. Жаль, чисто по человечески: он был неплохим командующим и наверняка бы победил, но только в обычной, не мировой войне. Гадкие галлы опять струсили драться один на один!
Посмотрите в эти добрые глаза мрачного Юлиуса.
Плохо быть умной посредственностью. Фалькенхайн был грамотным, хорошо подготовленным командиром, не склонным к опрометчивым действиям и профессиональнее большинства полководцев Антанты. На фоне таких титанов военного дела как Френч или Эверт, он возвышается как Эверест над сортиром. Но - Ипр, но - Верден. Рассчитывая и оберегая силы, он ограничивал операции на Востоке, намереваясь вышибить из под ног Англии не Россию, а Францию.
Фалькенхайн, просчитавший все, от количества снарядов до числа потерь, не учел одного - изначальной иррациональности и алогичности людей вообще. Оказалось, что военная логистика это еще не все: они не пройдут! В итоге, Фалькенхайн победил в Вердене, но это стало ясно лишь после его смерти, в другой, второй войне.
Гинденбург стал символом второй половины войны. Плотный, массивный, с толстой шеей и висячими усами прусского юнкера, он олицетворял тевтонскую тяжеловесность, являясь физическим выражением лозунга держаться! Старый, начинавший еще в Семинедельной войне солдат был почти случайно приколочен вывеской к своему эффективному заместителю - этому заведению для респектабельности требовался фон. Не гений, но достаточно умный, чтобы правильно понимать свое место в этом деле, Гинденбург верно шел вторым в ужасающей двойне, до тех пор пока жизнь не заставила его сделать выбор. Вся суть старого фельдмаршала выражена в деревянных статуях, установленных по всей империи: он и был механический солдат. Требовалось лишь повернуть ключ и направить его в нужную сторону.
Нервный, импульсивный и эмоционально неустойчивый Людендорф маскировал свой характер при помощи подчеркнутой невозмутимости, отсутствия дружеских связей и крайней работоспособности. Его секрет прост - это был человек войны, смешения старого доброго оперативного искусства великого Молчальника и новых тотальных методов 20 века. Помимо того - он очень любил свою работу, такое тоже бывает. Одинаково эффективный как на поле боя так и в тиши штабного кабинета, Людендорф, в силу особенностей своего характера, был склонен к крайностям, пусть и обоснованным логически: надо довести усилия до предела и тогда мы победим. А если проиграем - да ведь это и так было неизбежно, чего же мы боимся? Не попробовав - не узнаешь, а сдаваться - глупо. С начала войны, вплоть до последнего года, этот меч разил не зная усталости. Наконец, когда он был занесен в последний раз, оказалось что рубили - гидру. Увы, меч так и не смог осознать, что он ничто без держащих его рук: остаток своих дней Людендорф провел пытаясь понять - как можно выигрывать все сражения и проиграть войну?
Англичане, французы, немцы, россияне. У последних, к слову, каскад лиц, с явной тенденцией к деградации: от статного Ник Ника до косоглазого Алексеева и совсем уже... специфического товарища Абрама - первого советского главкома т. Крыленко (видного прапорщика и прокурора, сгинувшего в годы перегибов культа одного педофила). Товарищ Абрам, к слову, будто бы сошел к нам со страниц Преступного человека Ломброзо - это, опять-таки, блестяще доказывает всю несостоятельность физиономистики. Американцам повезло отвоевать с одним главкомом, англичане расщедрились на двух, немцы на трех, а французы грохнули четырьмя. Последний, впрочем, распространился на всю Антанту. Не особенно угнались за российской чехардой итальянцы (два), австрийцы (два) и османы (один, и тот условный). О сербах или румынах и говорить не стоит.
Собственно говоря, задумка поста очень проста: собрать все эти
Я снабдил подборку небольшими комментариями. И Людендорфом, потому что какой уж Гиденбург без него? В общем, смело выбирайте самого симпатичного!
з.ы. хорошо бы такие подборки и по другим событиям сделать (по нашей Гражданской, например) - а то по отдельности всех знаем, а поди вместе собери.
Очень гармоничный маршал - пышные усы, фигура, сладкий как крем голос. Папаша Жоффр был французским Гинденбургом, но без его способностей и Людендорфа за спиною. Немногословный и очень самоуверенный, он совершенно не вязался с тем авантюристическим довоенным французским планом-17, согласно которому галлы должны были наступать до предела, используя французский аналог оркского waaagh. Германское командование, британские экспедиционные силы, французское умение восстанавливаться после неудач и собственная невосприимчивость к плохим новостям спасли Жоффра в 1914, но уже в следующем году стало ясно, что этого недостаточно. Выяснилось, что французский главком несколько неадекватен стоящей перед союзниками задаче. Не в пользу прославленной французской остроте ума будет то, что они сняли его намного позже, чем англичане Френча: потребовалось катастрофическое начало Вердена, чтобы свалить этого внешне архетипического французского генерала.
Главный французский неудачник в мировой войне. Это же надо так попасть! Аккуратно маневрировать на службе и вне ее, успеть стать своим для всех, обрести популярность в обществе и воинскую славу. Обещать быструю победу после Вердена, в течение двух дней. И увлекать, увлекать, увлекать - да вот хотя бы этого собеседника (кажется, журналист?)! Ах, это сочетание мундира и светской обворожительности! Генерал Нивель стал главнокомандующим пообещав уставшей нации простое решение. Увы, все, буквально все встало на его пути: Россия, которая провалила график союзного наступления в 1917, слухи о новом наступлении (почему-то широко разошедшиеся!), готовность к нему немцев (да как же прознали?)... Быстрый взлет и - такое же падение, обратно в колонии. Что же осталось? Бессмертная фраза: они не пройдут, Ils ne passeront pas! И все равно, не прижилось - приписали Петену-пютэну и каким-то испанцам. Не надо было, не надо было спешить!
Петен - еще один упрямец, но без слащавости Жоффра. Твердый, даже твердокаменный, он был малочувствителен к эмоциям окружающих его, спокоен к потерям и только иногда прорывавшаяся в нем колкая язвительность демонстрировала всю силу чувств маршала Франции. Хорошо подготовленный офицер получил мировую известность в Верденской битве (невозмутимо бросая в топку войска, чтобы выиграть время логистам) и принял расстроенную своим предшественником армии. Мятежи были жестко (но не жестоко) подавлены, а Петен быстро вернул французской армии боевую готовность - она вновь могла наступать, и как! Он показал себя умным генералом: творчески переработав опыт верденской мясорубки, Петен дал своим солдатам исцелится в ходе малых наступлений 1917 года. Эти удары, широко оснащенные технически, с крайне малыми целями и постоянным их чередованием вымучивали немецкое командование не истощая французской пехоты. Тактика дала плоды: в 1918 галлы пережили вполне достойно, без морального надлома. В этом видна умная, логично мыслящая голова маршала.
Фош, этот французский аналог германского Макензена, был наглядным символом возрождения французской мощи после войны 1870 года. Быстрый, неунывающий и парадоксальный, он быть может и не был выдающимся стратегом, однако никто лучше него не умел вцепиться во врага, нанося ему удары наотмашь и не давая передышки. В начале войны такое оперативное искусство привело к громкому разгрому в Эльзас-Лотарингии, но в условиях последнего года, Фош и его способности военного дипломата были на своем месте. Пожалуй из всех союзных генералов только он один смог так эффективно управлять разноплеменными массами, находя общий язык и с мрачноватым Першингом и замкнутым Хейгом. А главное, Фош - больший француз, чем все, Фош - это символ, олицетворение духа французской армии, такое же каким был неброский и мрачноватый Китченер для британцев.
Бельгийский король Альберт Первый. Очень хороший человек.
Маленький краснолицый англичанин, с вечно удивленно-сердитым лицом, Френч не был ни интеллектуально, ни морально готов к той автоматизированной бойне, которая вскоре развернулась на многочисленных полях мировой войны. Шагая вдоль внезапно ставших непреодолимыми окопов с выражением лица мне это не нравится, он тосковал по старым добрым денькам, когда можно было ударить по врагу артиллерией, задать ему взбучку в штыковой и загнать потом мерзавца лихой кавалерийской атакой.
Вместо этого ему приходилось постоянно читать знакомые фамилии в списке потерь. Мир, привычный мир маленькой английской армии, оперирующей в старом добром стиле флот берет ваш полк, плывет с ним за сотню миль и завоевывает очередную страну безвозвратно уходил. И без того непростой характер фельдмаршала портился еще больше, он сердился, не понимая как можно, вот так просто свести войну к подсчету количества орудий на километр? В итоге, поссорившегося со всеми сразу, изобретателя хорошей куртки и автора отвратительной книги с характерным названием 1914 тихо убрали на повышение. Что сказать? Карикатурно типичный британский генерал до ПМВ.
Хейг, по мнению некоторых, был лучшим шотландским генералом за всю историю - перебить столько англичан! На самом деле он был человеком в футляре, да еще и в упаковке. Молчаливый, неспособный выдавить из себя в нужный момент да или нет, он был упрям в повторении бесплодных атак и неспособен посмотреть на проблему в целом. Этот генерал-загадка, вызывающий дух Наполеона на спиритических сеансах, был чем-то похож на Веллингтона в нежелании хоть как-то объясниться с общественным мнением. Это, само по себе, было бы не так плохо, коль Хейг оказался и столь же эффективен на поле боя как и железный герцог. Но именно этого и не было, не говоря уже о том, что последнему не приходилось вести цвет имперской молодежи в пекло Соммы и Пашендейла. Его репутация мясника и самого кровавого союзного генерала ПМВ крайне слабо обеляется апелляциями к подчеркнутой замкнутости и даже застенчивости.
Как главнокомандующий он был слишком приземлен: техничен до ограниченности, без всякого общего и стратегического кругозора.
Американская армия, в целом, в ПМВ особых лавров не снискала. Все знали, что США окончательно склонили войну в пользу союзников, но на что потратили больше 100 т. солдат убитыми ответить трудно. Строго говоря, сложно было бы ожидать от спешно развертываемой массовой армии чего-то больше нежели энтузиазма, а у американцев он был, да еще какой. Примерно то же мы можем сказать и о Першинге. Американский немец, он бы поклонником их армии, а командовал неграми и воевал с мексиканскими бандитами. До того как сразиться с войсками Гинденбурга, Першинг благополучно проигрывал партизанскую войну Панчо Вилье и его мучачос: к счастью для него, США вовремя выпутались из борьбы с грозной Мексикой для войны с Германской империей. Першинг поехал во Францию с традиционным недоверием американцев к европейцам, опасаясь надувательства и того, что с его войсками будут обращаться как с зуавами и русскими. Особой роли в отражении натиска Людендорфа ему сыграть не удалось, но американцы громко подымали пыль на горизонте, а если и вызывали беспокойство союзников, то лишь отвратительной организацией собственного тыла. Великое дело, в общем, суметь дойти до нужного места в нужное время.
Итальянец Кадорна был как раз тем командующим, каким их представляли себе, начиная с двадцатых годов, критически настроенные массы: безжалостный офицер, гонящий на убой сотни тысяч солдат ради продвижения на пару сотен метров, замкнутный в своей касте солдафон, неспособный ни на что другое. Интересно, насколько поведение итальянского солдата, ведомого в очередное (второе, пятое, десятое и т.д.) сражение на Изонцо не соответствует привычным штампам: пожалуй самая суровая дисциплина, доходящая до жестокости, царила именно в этой армии. В итоге, Кадорна довел свое оружие до опасной степени хрупкости, изломав его о неприступные горы, а когда пришел настоящий германец - начался разгром. Разумеется, он тут же завопил о предательстве, о том, что во всем виноват тыл и штатские. Союзники, не испытывающие к его методам ни малейшего доверия, поставили вопрос ребром и Рим обменял неудачника на англо-французские резервы.
Бравый Диаз одержал главную и единственную победу Италии в ПМВ. Какую же? О, итальянские военные придрались к вопросу протокола и согнав уже прекративших сражаться австро-венгров в плен, объявили это победой. Потом в честь нее назвали линкор, оказавшийся (о, конечно) в английском плену уже во ВМВ. А Диаз, что Диаз? Хороший генерал, разумный.
Великий князь Николай Николаевич -
Да, вот так. Помолчим. Ну, переходим к следующей фотографии.
Генерал с лицом кота, вечно хмурый Алексеев. Рабочая лошадка, редкий типаж в образованной России. Не орел, не вождь, не отец солдатам и не очень хороший слуга царю, но крепкий генерал. Посидеть, подумать, да самому. Он лучший аргумент в пользу того, что Российская империя вовсе не была обречена на исторический крах, в смысле того переворота, который превратил нормальное общество в регламентированный дурдом временных и Совдепии. Выходец из солдатской семьи был в роли Васи из анекдота: пока все обсуждали, что да как, Вася пахал. Вокруг плел свой заговор Гучков, мялся Эверт, истерил Брусилов, совершал геройства Корнилов, а посреди всей этой бестолковщины, щедро политой кровью народов, трудился Алексеев, как деревянный титан поддерживая здание империи. Когда в 1915 казалось, что это конец, сейчас все рухнет, крепости падали одна за другой, окружались армии, сказывалась нехватка всего - на нем держался весь фронт. Славный русский солдат, проспавший славное русское царство да так, что и не заметил. Без борьбы, а просто, по простоте.
Брусилов (Трусилов), еще одна дутая фигура ПМВ. Православный оккультист и республиканский паж, он издавна боролся с монархией, особенно в тяжелую годину целования руки императору. Хлесткие приказы помереть, истерика сменявшаяся бахвальством - вот и весь багаж генерала до 1916 года. Потом внезапный взлом слабых австро-венгерских позиций и чудовищная мясорубка, погубившая остатки прежней армии. Тот извилистый путь российско-советской истории, сделавший из нашего героя красного полководца, создал абсолютно неверный образ генерала: его подают эдаким Алексеевым, щупленьким старичком с хитринкой и лукавостью в глазах. А был он совсем не стар, по кавалерийски подвижен, да с апломбом! с революционной патетикой - и слезой, если надо было. Между струек прошел верный монархист и республиканец Брусилов, пососавший у всех маток сразу. Действительно, в чем-чем - а в этом стратег. И - все. Погубить сотни тысяч своих солдат, последних солдат империи, на немецких пулеметах, да в размен на австрийских пленных - много таланта не надо. А уж какой он главком был - и говорить не о чем, и не вспомнит никто. Создатель революционных баталионов смерти и эскадронов чорных гусар.
Сначала Корнилов неудачно командовал дивизией, потом военным округом, потом армией, а потом и мятежом-переворотом. Что сказать - не везло, наверное.
Душка Алексан Федорович! Наш единственный, наш главноуговаривающий! Что там говорить, в разрезе управления войсками? Да не дурнее Николая выходит он - у того не нашлось в нужный момент верной части и у этого. Об остальном и говорить нечего: пример того какие ничтожества могут копошиться на некогда великих развалинах.
И, ах-ах! такая обида, такая несправедливость истории: придумали проказники, что убегал переодевшись в женское! А ведь - просто, в панике бежал, но не переодевшись. Машину американского посла экспроприировал (как старый эсэр!), но на иное времени уже не оставалось! а вот Ленин - да, вот тот парик одевал летом, когда бежал от него, Керенского! Чего бежал, спрашивается - могли же отлично столковаться! ах-ах, это большевистское доктринерство! И не очистишься теперь... Ну что же, ну что же... Зато был и военным, и морским министром, и главнокомандующем - и наступление Керенского было, уже не вычеркнешь.
Родитель крылатого выражения отправить в штаб к Духонину не поражает нас воинственной наружностью - однако же проявил себя достойнее многих. Был лоялен правительству и стране, до конца, до смерти.
А это его преемник-убийца, отвратительный даже по большевистским меркам товарищ Крыленко. Первый, первый советский главком в ПМВ - и последний. Пронзительно глядит он вдаль, на полки генерала Гофмана. Советский прапорщик - а в погонах. Партия поправит товарища Абрама, но двадцатью годами позднее.
Победоносное участие Румынии в ПМВ хорошо известно. А это генерал Презан, чьи войска как-то остановила австро-венгерская полиция. Т.е. в прямом смысле - не дала войти в город, отстреливалась. В начале румынского вступления в войну, они, румыны, даже наступали, точнее продвигались вперед на тех участках где не было врага. Потом последовал погром, выход из войны и быстрый же в нее вход, за сутки до ее завершения. Так славный генерал Презан победил Германскую империю.
В мировой войне нарушать нейтралитет могут только плохие, злые страны. Вроде Германии. Хорошие и честные, как союзники, нейтралитетов не нарушают. Ну разве это нарушение - вторгнуться в Грецию, навести пушки на дворец и устроить государственный переворот, заменив монархию республикой? Это вам не Бельгия, а Греция, которая теперь присоединяется к правому делу Антанты. Ну, а всеми этими гоплитами командовал славный генерал Данглис. Тоже не Македонский, знаете ли.
Воевода (по ихнему - фельдмаршал, во как) Путник - сербский воитель. Отбил неуклюжие маневры австрийцев в первый год войны, на второй напоролся на страшного Макензена и сербское войско кончилось, а сам воевода вышел в отставку и помер. А так, дядька был, по сербским меркам, даже и не плохой, не без образования.
А это Мишич, который опосля. Руководил сербской армии после исхода (да-да) и т.д. Тоже серб, на чем и закончим.
Сам Фэн Гочжан, великий китайский фельдмаршал. Китай вступил в ПМВ потому что союзники неопровержимо доказали, что кайзер собирает трупы своих солдат и
Биография Энвер-паши неопровержимо доказывает, что 20 век был обречен на рождение тоталитарных, идеологических государств. Задолго до всяких большевиков и фашистов, Энвер и его турецкие товарищи создали собственную партийную диктатуру, с чистками, особым путем и геноцидом. Как командир, Энвер был полным нулем, ответственным за ряд поражений, но как протодиктатор, он оказался на своем месте: во многом благодаря его безумной энергии (плюс суховатые спецы из Берлина) турецкая армия сумела продержаться до окончательного краха Германии.
Суховатый, но подвижный болгарский генерал. Еще раз продемонстрировал тот факт, что болгары - лучшие солдаты на Балканах. Сумел утереть нос союзникам, отбив их атаки в последних боях ПМВ.
Немолодой австриец Гетцендорф обладал импульсивностью юного полководца. Имея в руках войско, на котором экономили долгие годы, он вел его решительно и смело, должно быть даже слишком. Сложно требовать сверхэффективности от командующего армией нескольких государств с парой десятков языков, но Гетцендорф все-таки успел увидеть крах сербской и русской армий.
Умница Штрауссенбург был достойным преемником: он заменил расточительную войну неожиданных творческих решений своего предшественника сугубой научностью и здравостью, на германский манер. Но изменить ее исход было уже не в его силах, хотя сам Штрауссенбург одерживал только победы. И румыны - он с горстью солдат отбил румынский натиск: даже если посчитать самого Штрауссенбурга и всех его обозных (включая давно дезертировавших чехов) выходило что-то около 30-ти румынов на одного австрийца. А он справился, без всякой Спааааарты.
Младший Мольтке, племянник того самого фельдмаршала, был человеком сомневающимся и в себе неуверенным, как и многие родственники великих: психология, знаете ли. Во-первых, он не был уверен, что план Шлиффена сработает, во-вторых, он не был уверен в союзниках, врагах и их поведении, а в-третьих - не разделял всеобщей иллюзии о скоротечности войны, предсказывая ее долгий и обескровливающий характер. Но - план уже положен в сейф, а потому ничего менять не будем! В целом. В частностях можно и подкорректировать, улучшить картину, так сказать. Это улучшение стоило немцам Парижа в 1914 году: образно выражаясь, Мольтке начал строить дом по старому чертежу, но с другими стройматериалами. Разумеется, эта конструкция рухнула, а сам Младший - сломался. Жаль, чисто по человечески: он был неплохим командующим и наверняка бы победил, но только в обычной, не мировой войне. Гадкие галлы опять струсили драться один на один!
Посмотрите в эти добрые глаза мрачного Юлиуса.
Плохо быть умной посредственностью. Фалькенхайн был грамотным, хорошо подготовленным командиром, не склонным к опрометчивым действиям и профессиональнее большинства полководцев Антанты. На фоне таких титанов военного дела как Френч или Эверт, он возвышается как Эверест над сортиром. Но - Ипр, но - Верден. Рассчитывая и оберегая силы, он ограничивал операции на Востоке, намереваясь вышибить из под ног Англии не Россию, а Францию.
Фалькенхайн, просчитавший все, от количества снарядов до числа потерь, не учел одного - изначальной иррациональности и алогичности людей вообще. Оказалось, что военная логистика это еще не все: они не пройдут! В итоге, Фалькенхайн победил в Вердене, но это стало ясно лишь после его смерти, в другой, второй войне.
Гинденбург стал символом второй половины войны. Плотный, массивный, с толстой шеей и висячими усами прусского юнкера, он олицетворял тевтонскую тяжеловесность, являясь физическим выражением лозунга держаться! Старый, начинавший еще в Семинедельной войне солдат был почти случайно приколочен вывеской к своему эффективному заместителю - этому заведению для респектабельности требовался фон. Не гений, но достаточно умный, чтобы правильно понимать свое место в этом деле, Гинденбург верно шел вторым в ужасающей двойне, до тех пор пока жизнь не заставила его сделать выбор. Вся суть старого фельдмаршала выражена в деревянных статуях, установленных по всей империи: он и был механический солдат. Требовалось лишь повернуть ключ и направить его в нужную сторону.
Нервный, импульсивный и эмоционально неустойчивый Людендорф маскировал свой характер при помощи подчеркнутой невозмутимости, отсутствия дружеских связей и крайней работоспособности. Его секрет прост - это был человек войны, смешения старого доброго оперативного искусства великого Молчальника и новых тотальных методов 20 века. Помимо того - он очень любил свою работу, такое тоже бывает. Одинаково эффективный как на поле боя так и в тиши штабного кабинета, Людендорф, в силу особенностей своего характера, был склонен к крайностям, пусть и обоснованным логически: надо довести усилия до предела и тогда мы победим. А если проиграем - да ведь это и так было неизбежно, чего же мы боимся? Не попробовав - не узнаешь, а сдаваться - глупо. С начала войны, вплоть до последнего года, этот меч разил не зная усталости. Наконец, когда он был занесен в последний раз, оказалось что рубили - гидру. Увы, меч так и не смог осознать, что он ничто без держащих его рук: остаток своих дней Людендорф провел пытаясь понять - как можно выигрывать все сражения и проиграть войну?
no subject
1) совсем просто
2) не совсем просто
no subject
no subject
no subject
А он наступает
На нашу державу
И крест наш золотой!
no subject
Германца обнимаем
Хватит, будя воевать
Нам коммуну создавать!
no subject
no subject
no subject
Занимательная физиономистика
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
;)
no subject
no subject
Но раз уж тут серьезную дискуссию превращают в балаган, то....
no subject
Такое ощущение что машина времени у старика точно есть. Вот кстати откуда конфликт с музыкантами - он ее в Крыму у Макаревича отобрал :-)
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
тнцлеры...no subject
no subject
династия существует
не правит, да, но существует
no subject
no subject
Основатель нашего "научного альпинизма".
no subject
Как координатор немыслимых до тех лет возможностей - заводов, банков и армий - Фош. Человек заслужил.
Как полководец что действовал в наихудших обстоятельствах - Штрауссенберг.
Как пример "воена" в военно-мистическом смысле Людендорф.
А с Николая Николаевича можно писать иконки :-)
no subject
no subject
На уровне государства скользкие улыбочки и договорняки с закрыванием глаз на неграждан и обосранные мемориалы, на уровне граждан - да на хую мы вас вертели, лимита приморская.
no subject
no subject
no subject
падает
no subject
тоже падает
no subject
Взял Циндао не разрушив пивзавода.
no subject
no subject
А черногория - ну там кого не ткни все Петровичи :-)
Португалия - Нортон, Нортон коммандер. Точнее Нортон де Матуш.
Монтенегро:
Николай 1й, понятно что Петрович. Покровитель всех короткостволистов и легалайзеров!!! Ибо ввел закон что каждому подданному черногорской монархии мужеска пола при наступлении совершеннолетия дарится револьвер. От государственных щедрот!
Широкой души человек был. Единственный друг Александра III в Европе
no subject
мне такой же раньше арбузы продавал - знал шо я всегда два беру, самых больших
все нахер, солидный клиент пришел - дети его сразу вытаскивали гигантов, вешали
no subject
Хороший. Но был зловредно лишен престола сербскими масонами.
no subject
no subject
no subject
Вот эти вот пересадки в Киеве - только и есть, что приятных впечатлений от этой вашей войны.
ЗЫ.
И вообще, видал я Великого Князя в белых тапках.
no subject
no subject
no subject
(Троекратное "Ура!" переходящее в овации.)
no subject