![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Зарисовки 2.0
Oct. 4th, 2021 09:01 am- Прагматическая Европа, 1715 - 1740 г., ч 2. Продолжаем наш дипломатический цикл.
Старый добрый 1738 год.
Таким образом, Флери мог поздравить себя сразу с несколькими достижениями: не развязав ни одной войны, он вывел Францию из дипломатической изоляции, восстановил ее силы и превратил из младшего партнера Лондона в лидера собственного военно-политического союза, к которому в том же 1733 году присоединилось и Сардинское королевство. Французский престиж, сильно опустившийся в годы Войны за испанское наследство, вновь поднялся - влияние Версаля ощущалось в Стокгольме, Варшаве, итальянских столицах и в Константинополе.
Флери также удалось воссоздать враждебный Габсбургам блок в Германии - не признавшие Прагматической санкции баварцы объединились с Саксонией и рядом рейнских государств империи. В Лондоне, рассчитавшем усилить влияние Ганновера на германскую политику, обнаружили себя оттесненными на третью роль - после Пруссии и Баварии. Англичане с тревогой наблюдали за восстановлением укреплений Дюнкерка, уничтожению которого в качестве военно-морской базы ими придавалось огромное значение, а старые страхи перед французским вторжением в Нидерланды вновь стали реальностью. Дружба с Францией становилась для Лондона в буквальном смысле невыносимой - и английская дипломатия обратилась к Вене и Санкт-Петербургу. Англичане должны были заменить испанцев в Венском союзе, но прежде чем поспешная и несколько хаотичная переориентация Лондона стала реальным фактором в международной политике, европейские кабинеты оказались втянутыми в кризис, начало которому положили бурные события в Польше.
Почти четыре десятилетия правления польского короля и саксонского курфюрста Августа Сильного стали для Речи Посполитой эпохой падения внешнеполитического влияния и практически полного разложения административного механизма управления страной. И прежде слабый государственный аппарат, ограничивавшийся узкими рамками влияния короны, к началу тридцатых годов XVIII века практически перестал существовать: подобие порядка, все еще существовавшего на территории Республики, поддерживали магистраты больших городов и магнаты, подчас владеющие землями, не уступающими в размерах некоторым европейским государствам. Однако, ни они, ни слабая королевская власть в Варшаве не могли обеспечить безопасности одной из крупнейших держав континента.
( Read more... )
Старый добрый 1738 год.
Таким образом, Флери мог поздравить себя сразу с несколькими достижениями: не развязав ни одной войны, он вывел Францию из дипломатической изоляции, восстановил ее силы и превратил из младшего партнера Лондона в лидера собственного военно-политического союза, к которому в том же 1733 году присоединилось и Сардинское королевство. Французский престиж, сильно опустившийся в годы Войны за испанское наследство, вновь поднялся - влияние Версаля ощущалось в Стокгольме, Варшаве, итальянских столицах и в Константинополе.
Флери также удалось воссоздать враждебный Габсбургам блок в Германии - не признавшие Прагматической санкции баварцы объединились с Саксонией и рядом рейнских государств империи. В Лондоне, рассчитавшем усилить влияние Ганновера на германскую политику, обнаружили себя оттесненными на третью роль - после Пруссии и Баварии. Англичане с тревогой наблюдали за восстановлением укреплений Дюнкерка, уничтожению которого в качестве военно-морской базы ими придавалось огромное значение, а старые страхи перед французским вторжением в Нидерланды вновь стали реальностью. Дружба с Францией становилась для Лондона в буквальном смысле невыносимой - и английская дипломатия обратилась к Вене и Санкт-Петербургу. Англичане должны были заменить испанцев в Венском союзе, но прежде чем поспешная и несколько хаотичная переориентация Лондона стала реальным фактором в международной политике, европейские кабинеты оказались втянутыми в кризис, начало которому положили бурные события в Польше.
Почти четыре десятилетия правления польского короля и саксонского курфюрста Августа Сильного стали для Речи Посполитой эпохой падения внешнеполитического влияния и практически полного разложения административного механизма управления страной. И прежде слабый государственный аппарат, ограничивавшийся узкими рамками влияния короны, к началу тридцатых годов XVIII века практически перестал существовать: подобие порядка, все еще существовавшего на территории Республики, поддерживали магистраты больших городов и магнаты, подчас владеющие землями, не уступающими в размерах некоторым европейским государствам. Однако, ни они, ни слабая королевская власть в Варшаве не могли обеспечить безопасности одной из крупнейших держав континента.
( Read more... )