watermelon83

Как-то ваш покорный слуга написал, что будет присматриваться к ЖЖ.

И я - присматривался. Месяц, полгода, год.

Присматривался, изучал уникальную систему Окулус, организовывал козлу Фрэнку обратную связь, а один раз даже ответил на письмо администрации, после чего переписка тут же прервалась.

Присмотревшись, я обнаружил, что организовано всё это следующим образом.

Значит, где-то в районе девяти часов по параше, модераторы очень Живого Журнала приходят на службу и включают свет. С тихим жужжанием начинает работать Окулус.

Работает он так. Юзернейм burda-pravda решает вдруг написать о Бородинском хлебе. Нет, - думает он, - хер его знает, кому он там принадлежит теперь. Может и Кадырову, с его юристами. Зарежут, нахуй, прямо в квартире. Напишу лучше о Бородинской битве.

И он берет клавиатуру, и он карябает монитор своими буквами, надеясь, гнида, на монетизацию и признание какого-нибудь Буриса Рожина. Может меня еще к Гоблину в ютуб позовут, - думает burda-pravda, позабыв, что никакого ютуба давно уже нет, а Гоблин - жадный кусок говна.

В общем, он пишет.

И вот, пост сверстан, наскоро вычитан и даже частично зачитан пробегавшей мимо дочурке. Можно отправлять? Можно.

Здесь-то и вступает в действие жежешное модераторство. Программа Окулус, прыщавый, с ранними залысинами модератор и искусственно не интеллектуальный козел Фрэнк читают текст, находя там следующие слова: "С тяжелыми боями русские войска оставили Шевардинский редут".

Выездная вычислительная тройка быстро выдает свой приговор. За очернение трех самых святых для россиян букв (нет, речь не про хуй) пост в рейтинг не допускается, оставаясь в сером бане, чтобы его видели только самые верные кунаки автора.

Оставили, сука, редут. Как Херсон, что ли? Хуй тебе, burda-pravda, а не Гоблин. Пиздуй, как раньше, к Рожину каменты писать.

Казалось бы, ситуация безвыходная, ан - нет. Ваш блогир ведь не зря присматривался.

Если дождаться шести часов вечера (по параше же), то модератор наденет свое недорогое платье, отключит свет и пойдет домой. Временно умерщвленные Окулус и Фрэнк тоже исчезнут из сетевого пространства.

И вот только теперь - можно писать.

Наутро пост, быть может, и заморозят, однако будет слишком поздно - общественно активные россияне уже наберут полные панамки трех своих любимых букв (нет, речь не про СВО), испытав чувство глубокого внутреннего неудовлетворения. Им, говнам калужским, рязанским и т.д., это не то, что бы полезно, но пускай будет.

Ничего другого нынешний ЖЖ и не заслуживает.

Давно уже пора было привести сетевых ватников к какой-нибудь системе. Система эта, разумеется, должна быть систематической, что достигается за счет сугубой систематизации.
За образец можно взять классификации из зоологии или астрологии.

Итак, "Русский ватаскоп".




( + 12 )

- а также пожилые леди. Участницы американских вечеринок шестидесятых.


Слово советской печати. Калужская газета "Знамя", выпуск за 17.10.1966, заметка "Скупые праздники капитализма" -

На весь мир известно хлебосольство граждан СССР. Глубокая продовольственная корзина советских людей отличает застолье нашей страны. Трудящиеся могут позволить себе широкий выбор продуктов питания, ставших доступными благодаря великой победе Октября. Вот почему праздничные советские столы представляют собой палитру самых разнообразных блюд, заслуженно пользующихся любовью и уважением в СССР.

Совсем иную картину наблюдаем мы в цитадели капитализма, стране кичливых небоскребов и надменно сверкающих витрин. Подавляющее большинство жителей США не только не могут обеспечить себе надлежащего питания, но и в поисках продуктов вынуждены посещать так называемые "вечеринки". Согласно статистическим сведениям, в среднем за год каждая американская семья принимает участие в десяти - пятнадцати мероприятиях такого рода.

Неутешительные числа для страны толстосумов и дельцов рынка. Статистика также отмечает большое количество женщин, вынужденных приезжать чужие дома в поисках пищи. Что ими двигает? Голод, обыкновенный голод, давно уже побежденный в СССР и странах социализма, движет простыми американцами. Желание покушать, неизвестное советскому человеку.

Собираясь вместе, американцы раскладывают на столах нехитрые продукты, обыкновенно представляющие из себя пустые бутерброды и крепкие напитки. Включается музыка и под изломанные ритмы джаза начинают двигаться пары, быстро хмелеющие от алкоголя на пустой желудок. "Ты моя крошка - побудь со мной немножко!" - кривляясь, вопит пластинка, а за окном, сверкая фарами, мчатся машины полиции. Очень скоро дубинки обрушатся на антивоенный митинг.

Иногда американцы играют, но, конечно, не на деньги. Деньги в мире чистогана и наживы, в мире капитала, принадлежат капиталистам. Часто происходят неприятные сцены, бытовые скандалы, ссоры на почве ревности и мелких краж. Война в Индокитае и усугубляющийся экономический кризис в США - вот о чем говорят американцы. Неустроенность, неуверенность в завтрашнем дне грозовой тучей нависают над гражданами США, отравляя атмосферу и без того редко веселых "вечеринок".

...

Вот такая заметка, а я приглашаю всех под кат.




( Read more... )

- винил и семидесятые.


В патефонах, граммофонах и прочих проигрывателях есть что-то неуловимо приятное. Возьмем за образец, говоря прямо - эталон, творческую единицу блогерства. Меня. Взяли? Аккуратно, не кантуем. Теперь несите, а я буду рассказывать. Казалось бы - ну зачем мне граммофон? Ведь есть же какая-то там музыкальная система, плейлисты и другие современные удобства с горячей водой. Все это есть, а все же хочется достать пластинку, бережно поставить ее и пускай из граммофонного раструба польются волшебные звуки.

А они польются, никуда не денутся.

Конечно, я немного слукавил, обхитрил немного время и купил современный герэт, только замаскированный под старину. Там есть все и даже больше, но винил греет мне душу, а необходимость менять пластинки бодрит тело. И потом, не утратили ли мы нечто важное, перейдя на все эти флаки и эмпэ-три? Нечто дорогое сердцу и приятное глазу? Может быть - не знаю. Наверное, что и нет, но искусство винилового конверта сегодня основательно позабыто. А это очень жаль, потому что оно важная часть культурного наследия эпохи.

Именно этой теме и посвящена сегодняшняя подборка.

Мы посмотрим на обложки пластинок семидесятых годов - ужасного времени во всех отношениях, включая и омерзительные баки, но золотой эпохи для виниловых пластинок. Это были настоящие произведения искусства - манифесты, если угодно. Их находили, покупали, собирали, протирали, а потом теряли, забывали или продавали, что тоже важно. Многие альбомы того десятилетия до сих пор ценятся любителями именно из-за своих обложек, ставших культовыми.

Но всего этого в сегодняшней подборке нет и не будет, потому что она посвящена относительно малоизвестным исполнителям и их довольно дурацким альбомам.

Итак, прошу всех под кат.





( Read more... )

- и всему такому. Вторник, карта, таблица.







Сегодня штаты будут выбирать из двух замечательных, достойных кандидатов: индийской приспособленки и пожухлого шоумена, который выглядит, говорит и двигается как говно. Что? А, это крики возмущенных американских граждан из бывшего СССР, которые теперь сучат лапами, требуя не сметь! не сметь обсуждать наши!! выборы!!!

Собственно говоря, почему это?

Потому что отцы-основатели, к которым вы никакого отношения не имеете, поставили эту избранную страну между британской Канадой и французской Луизианой? А до того - английские пираты-мореплаватели? А после - президенты Полк и Джонсон растянули ее меж двух океанов? А не много ли вы на себе берете, товарищи? Вы что - Мехико брали в 1847 году?

Вы бы попробовали все это из Румынии какой, между Карпатами и венграми находясь. Не хочется? Ну, хорошо, вот вам поляки и вахта на Рейне, действуйте. Тоже не те условия, не тот размах? Понимаю, тупому лучше быть крупным, тяжелым предметом - так оно надежнее. Когда ты большой, то можно поручить все каким-нибудь просвещенным мореплавателям, а потом вжух! и - и ты исторически сложившееся индийское государство.

Да так вот, к Барнаулу и штатам.

( Read more... )

- очень современная российская история.



Жил да был среднерусский человек Иванов из Калуги. Одно полушарие у него было левое, а другое правое, но это не мешало ему жевать да добра наживать.

Утром, днем и вечером среднерусский человек читал новости, а затем реагировал на них.

- Клоун, - сердился он на Зеленского, - украинский нацист и жидок к тому же. Продал страну за печеньки, автострады к войне готовил, сволочь. Давно уже надо было наступать, чего тянули?

Иванов также порицал украинское правительство за отказ от федерализма и радикальный национализм. Задачи военной операции он понимал хорошо, хотя и не четко.

- Чуркобесов у нас много стало, вот что, замоташек всяких. Славянский генофонд укреплять надо, а где его брать? На Украине, которую они выдумали против нас.

Покончив с Киевом, Иванов мысленно обратился к президенту, как всегда произнося это слово с большой буквы.

- Путин знает, что делает, - резюмировал среднерусский человек, - жаль только, что от него все скрывают. Окружили коррупционнеры, воры - сидят там, сложа руки, в кабинетах, и саботируют Победу.

Иногда калужанин увлекался и воображал, будто бы его допустили к руке Верховного. Ему представлялся полутемный кабинет, усталый взгляд понимающих глаз и собственный монолог, следствием которого были многочисленные перестановки в правительстве.

Однажды замечтавшись таким образом, Иванов рассеяно взял из рук неприятной, смуглой женщины какой-то рекламный проспект и, не глядя, выбросил его в урну. Удивление сменилось ужасом, когда в опорном пункте полиции ему объяснили, что это был призыв записываться в ряды доблестных вооруженных сил.

Последствиями этой рассеянности стали немалый штраф, практически добровольное согласие "сотрудничать" и ряд истерических постов в социальных сетях, где, помимо киевской хунты, Иванов через слово поминал ювенальную юстицию насквозь прогнившего Запада. Он был тогда очень взволнован и не подбирал выражений, предлагая спасать иностранных детей при помощи ядерных ракет.

Вспоминать эту историю среднерусский человек не любил еще и потому, что полицейские мало напоминали самих себя из многочисленных сериалов путинской эпохи. Напротив, Иванов с неприятным удивлением обнаружил, что больше всего они походили на "братков" из тех же фильмов, только разговаривали грубее.

Впрочем, он быстро успокоил себя тем, что полицейские не могли знать его политических взглядов, а обещание "вывести и обоссать" несомненно было фигурой речи. С фашистами в СМЕРШе тоже не церемонились, - окончательно решил для себя Иванов и зла на власти не затаил.

- А у них там разве лучше? - риторически спрашивал он, - каждый раз убедительно доказывая самому себе, что нет, безусловно то же самое, только намного хуже. Вспоминались ему крестовые походы, сожжение ведьм, предатель Хрущев и, почему-то, пьющий кока-колу Гитлер. Объясняя как-то раз всю необходимость и очевидную фейковость разрушения Мариуполя, он свел в одном предложении постановления Клермонского собора и передачу Крыма УССР.

История вообще была его коньком. Иванов гордился коллекциями вроде иллюстрированной "Танковой брони России" или "Оболганный Сталин: правда о Вожде". Таких книжек у него было без счету и стало бы еще больше, когда б местные чиновники выполняли указы президента о начислениях соответствующим категориям бюджетников.

Вот так, без сомнений и колебаний, день за днем протекала интеллектуальная жизнь среднерусского человека - противоречивого, но цельного.

"Вероломное нападение фашистской Германии" гармонично соседствовало с "превентивным ударом" Российской Федерации, "жизненное пространство" Гитлера отлично уживалось с "территориальными реалиями" Путина. А для "окончательного решения" не потребовалось и аналогов - "украинский вопрос" предполагалось закрыть в тех же выражениях.

И все у Иванова было гладко и ровно, пока не случилось ему встретить двух элитариев новой России. Они внимательно рассмотрели среднерусского человека и нашли его легким, а потому убили и съели, тихонько позвякивая боевыми орденами. Так и погиб Иванов, превратившись в конце концов в обыкновенный человеческий кал. А элитарии протрезвели, покаялись и снова поехали на фронт.

Тут и сказочке конец, а кто слушал - молодец.

- поучительная история из телеги.





Оба наших героя приятельствовали много лет и никогда не ссорились. Иван Александрович был эконом и резонер, а Роман Сергеевич бранился по всякому случаю, после чего долго сидел красный, с выпученными глазами, и тяжело дышал.

- Вот, - обыкновенно говорил он, - подлецы, скоты же, негодяи! А Иван Александрович кротко улыбался, складывал ладони домиком и научал приятеля:

- Ты не спеши, ты эмоцию в тряпочку замотай, да в темное место положи. Пускай себе поблестит-поблестит и потухнет. Так оно спокойнее.

Но однажды между закадычными друзьями пробежала черная кошка. Все началось с того, что у Роман Сергеевича поломались компьютерные колонки.

- Поломались, проклятые, - сообщил он Ивану Александровичу, который все еще пользовался клавиатурой производства 1990 года.

Иван Александрович как всегда, когда речь шла о потенциальных расходах - пускай и чужих - тут же расхлопотался. Дотошно выспросив модель изделия, он стал подробно объяснять, что вероятнее всего дело в отошедшем контакте, который очень легко исправить. Надо...

- Чего ты пристал, я давно хотел себе новые купить, - грубовато ответил Роман Сергеевич и по обыкновению прибавил пару слов про рачью жадность.

Это было в четверг, каковой, как всем известно, испытывает нас на прочность. А утром в пятницу Роман Сергеевич заявил, что подыскал себе замену - и какую! Не просто колонки - нет, а акустическую систему. Даже так - Акустическую Систему.

Иван Александрович вдруг пришел в страшное волнение.

- Как же это так, - спросил он, кусая губы, - а что с колонками?

- Выброшу к чертям - беспечно отвечал ему Роман Сергеевич, - не солить же в них огурцы.

Узнав стоимость Акустической Системы - вполне, впрочем, приличную - Иван Александрович сделал скорбное лицо и с деланным равнодушием заметил:

- Стоило, в самом деле... такую сумму за какие-то колонки... с усилителем.

Роман Сергеевич тяжело посмотрел на него (то есть, конечно, на монитор, потому как обоих друзей разделяли сотни километров и безбожная республиканская Франция) и с нажимом уточнил:

- Акустическая. Система.

Но Ивана Александровича было уже не остановить. С той залихватской лихостью, какую в роковой момент неожиданно для всех, а может быть и в первую очередь для себя самого, обнаруживает иной делопроизводитель, обстоятельствами произведенный в походные атаманы, он нарочито противным, сюсюкающим голосом протянул:

- Колонки, колонки, да еще втридорога. За дерево переплатил и хвастается. Чего ты там такого слушать будешь, меломан?

Роман Сергеевич, в спокойные времена имевший характер сонного, а в не спокойные - некстати разбуженного бегемота, тут же высказал Ивану Александровичу все что думал про его экономию (а на деле, конечно - плюшкинскую скупость) и осторожность (были употреблены такие выражения как "премудрый пескарь" и "слепой крот"), после чего вышел из чата и еще долго пересказывал жене эту историю.

А что делал Иван Александрович нам не ведомо, ибо очень замкнутого характера мужчина. Быть может - смотрел на Луну и плакал.

С тех пор в чате воцарилось положение двух вооруженных лагерей. Остальные обитатели интернет-платформы боязливо обменивались друг с другом сообщениями о погоде, уворачиваясь от тяжелых, как пушечные ядра, сообщений:

- Акустическая система! И не дорого!

- Колонки, да переплаченные!

Положение казалось безвыходным и действительно было таковым до тех пор, пока их общий товарищ Андрюшка (отчество ему не полагалось за субтильность и сравнительно юный возраст) не сообщил, алея щеками, что приобрел себе мотоцикл. В чате повисло молчание, а потом Иван Александрович и Роман Сергеевич не сговариваясь выпалили:

- Безрассудная трата!..

- Молодящийся щенок, тьфу!

Мир был восстановлен.

- на письмо русских людей.








Приветствую вас, российские люди! (С хуйней рифмовать не будем.) Внимательно изучив письмо, готов вам спиздеть на него. Скорей распахните глаза - сейчас потечет роса. Я Путин и я мушкетер, а если не я, то хер.

Чикиряп, кхе-кхе, йоу.

Вы пишете мне, что устали. Что вас, мол, хохлы - заебали. Что мучит кредит и мент - "спаси нас скорей, президент!" Панамка полна хуев, Россия ж - во мгле веков. И коли я не вмешаюсь, то крупно-де просчитаюсь.

Ребята, давайте честно - мне все это не интересно. (Вот двадцать лет у руля, а песня у вас одна.) Вы думаете мне - легко? Я старый, в войне и хуйло. Плюсуйте семьдесят лет и слушайте мой ответ.

Чужих я еще опасаюсь немножко, но вас буду пиздить жёстко. Причины для этого есть, причинных же мест не счесть. Вас, сука, сто миллионов вполне созревших гондонов (может и меньше, сказали, но этого не доказали). Огромная куча ртов, а выхлопа - как с котов.

Где Киев мне, дня за три? (Почему БТГ "не шмогли"?!)
Где мой Черноморский флот? (Утонул как марала рог!)

Я дал вам в подмогу чеченцев и зоновских опущенцев, ракеты быстрее звука и микрокредит на руки. Вы мне "повторить" обещали, а сами в ютубе пищали: "ВладимВладимыч, у нас тут такая акция, что в части сложилась не та ситуация. Комбат нас послал на убой, а мы бы хотели домой. Не, отечество мы защищать готовы, но только под кровлей родимого дома".

Спасибо, ребята, заебись теперь! Мне что - нападать на Тверь? А нет, уже и не надо - случилась Курская ретирада. За это отдельный поклон - отличный вышел подгон. Мне Ким позвонил, пожалеть - насмешливо жирной луной поглядеть.

(И ночью не сплю, трясусь - что будет, если Пекину я не приглянусь?)

Короче так, россияне: как было уже не будет, пусть каждый про это скорее забудет. У нас с вами цели важнее, жизненно мне нужнее. Пополнить ряды пехоты, отбить на Курщине ДЗОТы и, каждый поселок штурмуя, разить англосакса-буржуя.

О будущем думайте смело - лет десять еще прокашляет тело.

С уважением к вам,
уродам,
избранный всем народом

- и бяки. А также вторники и карты.



Наши бабы и их бугимены.



Как известно, детям нужен крепкий сон, а иначе - жди беды. Вот, скажем, в 1896 году телеграф принес в Европу известие о том, что злые эфиопы изрубили в кашу корпус генерала Баратьери - и началось. Толпы итальянцев выбежали на улицы, где кричали и били себя в возмущенные груди, хотя с корпусом генерала все было в порядке - он еще пять лет потом прожил в Тироле, сперва, по обыкновению, написав оправдательные мемуары, а уже только потом скончавшись в позоре.

Войска - да, расколотили наголову, что и привело к поражению в Итало-эфиопской войне, которая была Первой, о чем еще никто не знал. Но главное-то другое: толпы не просто свалили правительство, а и не дали выспаться маленькому Бенито. И что же? Он вырос в большого Муссолини и всем жестоко отомстил, а больше прочих досталось несчастным эфиопам, которых заставили признать себя абиссинцами.

Вот что бывает, если не охранять детский сон.

Не удивительно, что народный фольклор изобилует всевозможными бугименами, которые крадутся яко тать в ночи и похищают не желающих спать детишек прямо в их постелях, утаскивая к себе под кровать или вообще в домик коттеджного типа (см. избушка на курьих ножках). Конечно, родители придумывают эти байки не только из садистских, но и из педагогических соображений: поскольку бить детей вообще не рекомендуется, то надо же их как-то пугать?

И вот тут на помощь приходят бяки и буки.

( Read more... )

- выдуманная история из не нашего мира.





Президент страны рассеяно слушал министра обороны. Тот по обыкновению монотонно бубнил, лишь изредка поднимая глаза от лежавшего на столе доклада.

- ...создав предпосылки для овладения населенным пунктом Новоалександровка. Обозначается возможность развития опе...

Однако обозначить возможность не дали. Президент неожиданно поднял голову и спросил:

- Ново... какого еще пункта, Сережа?

- Населенного, - автоматически ответил министр и тут же поспешил добавить: - Населенного пункта Новоалександровка, Владимир Владимирович.

Президент молчал, странно глядя перед собой. Ощутив неловкость, министр положил правую ладонь на свои бумаги и доверительным тоном произнес:

- Не сомневайтесь, Владимир Владимирович - мы возьмем, обязательно. Как рапортовали, на майские, к девятому. Чтоб, значит...

Но его опять прервали.

- Хуя ты в рот возьмешь, Сережа, - тихим голосом сказал президент и улыбнулся.

( Read more... )