Революционер

- карта, вторник.


Триумфальное шествие советской власти.




Николай Иванович Зыков родился в 1888 году и с детства познал нужду и борьбу - из книжек и брошюр. Сын занявшегося торговлей крестьянина из Вятской губернии поступил в реальное училище Перми, но окончить его не успел, поскольку - говоря стилем тех лет - наступила весна, а с ней и половодье первой русской революции 1905 года. До учебы ли тут? Молодежь обожает спасать хоть что-нибудь, а потому наш герой вступил в самую известную, в самую грозную, самую прославленную партию свой эпохи - партию социалистов-революционеров.

Они и великих князей бомбами взрывали, и губернаторов на тот свет из браунингов отправляли, и обещали землю со свободой - как тут устоять? Тем более, если с противоположной стороны ненавистные буржуи и тупая чиновничья рать, которая в спокойные дни тупо-непрошибаема, а в тревожные - трусливо-бездеятельна. И Зыков, совершенно позабыв наказ родителя обучаться торговому делу, собирал и разбирал револьвер, готовясь ухлопать хоть какого-нибудь городового, а лучше всего - при освобождении тюрьмы.

Родители, которые готовили сына к мирной жизни, от этих перспектив пришли в ужас и обратились за помощью к полиции, указав на опасные связи сына, от которых наивно попросили его уберечь. Власти отреагировали незамедлительно и в 1908 году Зыков уехал в ссылку на Печору, в село с замечательным названием Мохча (старожилы блога Горького Лука должны сейчас заволноваться как старая полковая кобыла, услышавшая звуки горна), где обзавелся женой, долгами и подпиской на газету "Русское слово".

Так Николай Иванович - говоря уважительно, по-деревенски, - стал государственником, державником и патриотом. Славный год трехсотлетия династии Романовых он отметил дневниковой записью о необходимости убийства Ленина, мотивируя это его опасностью для страны. И казалось бы, что путь Зыкова уже был определен, однако война, а именно - поражения на фронте и разруха в тылу, оказала известный эффект и когда весной 1917 года до Мохчи дошло известие о том, что Николай II наконец-то домямлил свое жалкое правление, то к волостному правлению пошла "сымать патреты" толпа освобожденных граждан, а впереди ее гордо вышагивал наш Николай.

Ну не славный ли парень?

Впрочем, он все еще "оборонец", а иногда и прямо корниловец. Но что-то все слабее голос "Русского слова", не уверенности и у социалистов-революционеров, с осени 1917 года уже практически "правящей партии". Ослабли, изнемогли они, борясь на двух-трех фронтах сразу - против германца, реакционера и анархического элемента. А вот уже и октябрьский переворот - бежал и скрывается где-то смехотворный Бонапарт русской революции Керенский, бессильны партийные резолюции и выходит наружу во весь матросский рост всероссийская правда большевиков - тот прав, у кого винтовка заряжена и острым штыком увенчана.

И Зыков принимает эту правду всем сердцем. Он всегда был "против буржуев", всегда был готов "давить контру" и теперь пора приниматься за дело. Но Мохча - это не революционный Петроград, тут еще не отвыкли оглядываться на земство, на уклончивый Архангельск, тут нет ни рабочей, ни солдатской, ни какой другой массы, а только богатые и бедные мужики, которых еще надо организовать для борьбы друг с другом. Зыков отдается этому делу, давая нам характернейший потрет революционера первой волны: кипучего, сыпучего, горючего и т.д. и т.п. Очень важно, что он достаточно честен со своим дневником, а там где пытается лукавить - это всегда заметно, ведь несмотря на всю свою вышеупомянутую сыпучесть, он человек наивный, а говоря откровенно - глуповатый.

Кажется, что описание закончено, но вот происходят трагические события 28 февраля и Зыков делает самую, быть может, важную запись в своем дневнике - психологический портрет только что состоявшегося убийцы. Не сверхчеловека, не хладнокровного строителя нового мира, но испуганного существа, только что избежавшего смерти - и принесшего ее другим. Однако проходит несколько дней и воспрянувший духом Николай вновь обретает стальную руку революционера, не знающего сомнений на своих страницах. Будто ничего и не случилось, даешь новые пули врагу!

Не трудно предположить, что случилось бы с ним потом, в двадцатые годы. "Рабочая оппозиция", Троцкий, нелегальное распространение брошюр - ссылка, отчаянные просьбы в Москву дать возможность "сойтись с кулаком", а вместо этого новый срок, обвинение в терроризме и пуля. Но ничего этого, к счастью, не произошло и ему не пришлось разочаровываться в своей последней любви - советской власти. Не зная будущего, он решительно свергает земство, управу, создает новую власть и ждет "товарища Маузера".

Итак, прошу всех под кат - выдержки из дневника мохчанского революционера за 1918 год.


( Read more... )